Это в королевстве Датор, её родине, герцоги давно переселились из своих замков во дворцы. Здесь же, во Фридленде, где между высшими владетелями королевства шли частые войны, такой роскоши не мог себе позволить никто из них. Как и улучшить комфорт в своих замках за счёт снижения их защищённости.
Герцогиня раздражённо дёрнула плечом. Через пару гонгов надо будет уже вновь одеваться в парадное платье и идти в зал приёмов на ужин.
В замке гостили представители семей всех трёх графов их герцогства, и если от совместных завтраков или обедов с ними Жагета ещё могла под какими-нибудь надуманными или реальными предлогами отвертеться, то отказаться от присутствия на традиционных гостевых ужинах означало нанести прямое оскорбление приглашённым.
Во Фридланде мало кто кому доверял и приезд жён или детей вассалов в замок сюзерена, когда тот отправляется на войну, стало привычной традицией ещё несколько веков назад. Точно так же, сейчас в замках графов принимали в качестве гостей кого-то из домочадцев вассальных баронов.
Окна спальни смотрели на юг, туда, где за горами и лесами находился родной для Жагеты Янин. Герцогиня часто любовалась снежной голубоватой вершиной Белухи.
- Госпожа, извините, что опять вас потревожу, — в спальню вновь скользнула Фесия, — прибыл мэр, просит принять его. Говорит, что у него очень важное дело для вас.
- Для меня? — молодая герцогиня сильно удивилась, но раздумывала не очень долго, — Ну, хорошо. Скажи, что через гонг я приму его в своём кабинете.
У Жагеты был и секретарь — младший сын одного из баронов — однако, все уже привыкли, что встречи с нею проще добиться обратившись через Фесию. Рабыня, приехавшая со своей хозяйкой из Янина, была её служанкой ещё с детства и пользовалась особым расположением хозяйки.
- Вам помочь переодеться? — Фесия не торопилась уходить, — Доставили ваше новое платье.
- О, да. Я буду в нём просто неотразима, — не сдержала злой иронии герцогиня.
- Госпожа…
- Иди, скажи мэру, пусть ждёт.
Мало кто может понять, каково это быть уродливой с самого своего рождения. А вот Жагете выпала именно такая судьба.
У неё был искривлён позвоночник в районе таза, из-за чего ей приходилось ходить подволакивая ногу. Но Единому этого показалось недостаточно, и он в дополнение парализовал ей всю правую половину лица.
Если не присматриваться сильно, то второй недостаток почти не был заметен, пока Жагета не начинала улыбаться или плакать — тогда её лицо искажала жуткая гримаса. И уже к двенадцати-тринадцати годам виконтесса Янинская научилась быть бесстрастной, чтобы не пугать окружающих своим лицом.