Справедливости ради отметим, что не все, кто подписал акт, могли выявить столь вопиющий подлог. В комиссии были два наркома, один анатом, один антрополог, которые могли и не встречать таких пациентов на секции. А вот для оставшихся семерых подобного рода вскрытия были рутиной. Немецкий доктор Ферстер, которому было, в общем, все равно, уже паковал вещички и собирался домой. А что творилось в душе у оставшихся шестерых? Трое из них были большевиками и подчинялись партийной дисциплине — Розанов, Вейсброд, Елистратов. Из троих оставшихся — Абрикосов, Гетье, Осипов, подписали акт двое.
На старого доктора Федора Гетье, врача с высочайшим личным авторитетом, который не подписал акт, тогда просто махнули рукой, и разобрались позже так, как было принято у И. Сталина — он ничего никому не прощал. Это понимал и Алексей Иванович Абрикосов.
Когда в конце встречи с Н. Ю. Абрикосовой в моих руках появилась старая книга под редакцией ее деда, с соавторами «Сифилис головного мозга», изданная в 1927 году, в которой патоморфологию сифилиса мозга описал сам Алексей Иванович, она очень удивилась, поскольку о существовании данного труда в семье академика ничего не знали.
Печатные труды родного деда, на мой скромный взгляд, если их не забывают специально, обычно знают все потомки, собирающие материалы, посвященные истории семьи. Издание за госсчет такой книги в годы, когда ходило огромное количество слухов о специфичной, как тогда говорили, болезни вождя, можно объяснить только тем, что времена были «беззубые.
В 1925 году вышла книга В. П. Осипова «Психические болезни».
Большая ее часть посвящена прогрессивному параличу. На основании этой книги, в Альманахе «Намедни» 2 часть от 1986 года, автором обширной статьи делается предположение, что Осипов, якобы, намекает на известного пациента, т. е. как бы описывает картину его болезни по заданию какого-то лица. На мой взгляд, это типичный пример того, как историки жирными мазками подгоняют историю медицины под свои фантазии.
Нет, товарищи и коллеги, доктор В. П. Осипов, как впрочем, и коллектив авторов труда под редакцией Абрикосова, не решал сиюминутных политических задач, а работал для всего медицинского сообщества. Такие труды создаются годами и десятилетиями. Они складываются из тысяч наблюдений. Если случай Ленина и есть среди них, то он, лишь один из многих. Заболевание пациента В. И. Ульянова, было типичным для начала ХХ века патофизиологическим процессом инфекционной природы.
Что же касается историков, то их клинический опыт сводится к тому, что они изредка читают медицинские книги, а потом находят у себя симптомы всех болезней. Люди, предполагающие, что врачи ставят диагнозы как в карточной игре «веришь — не веришь», не могут сделать правильных выводов никогда. Даже если они доктора исторических наук.