Он остановился внезапно, не утруждая себя тем, чтобы придержать меня, и я по инерции полетела в снег. Недовольно посмотрев, как я отряхиваю шубу, отошел к припорошенной скамейке. Проведя над ней рукой, сел на оттаявшее сиденье.
Если он рассчитывал, что я отблагодарю его за те несколько секунд отсрочки, в течение которых мне удалось если и не вернуть душевное равновесие, то хотя бы не выказывать паники, зря. В моей душе уже появился гнев. Я хоть и не самая яркая представительница женской половины человечества, но это отнюдь не повод позволять так с собой обращаться.
Если бы только…
Очередной его взгляд, в котором не отражалось ни одной эмоции, я встретила насколько могла достойно.
— Можешь называть меня Олейор.
Эх, если бы еще не этот голос. Слушая который, начинаешь осознавать, как глупо было с его стороны кидаться на меня с кинжалом. Мог просто приказать этим своим особенным тембром, в котором одновременно слышится и журчание воды, и стук перекатываемых ею камней. И я бы, ни на секунду не задумываясь, сама устремилась навстречу лезвию. А если бы еще в его глазах мелькнула хоть капелька тепла…
Я четко осознавала, насколько велика надо мной его власть, которой, к счастью для меня, он не торопился воспользоваться. Не знаю почему, но понимание этой зависимости заставило меня отрезветь, добавив еще пару капель ехидства в наш диалог.
— Мне тоже надо представляться?
Надеюсь, это будет действенным методом защиты, которая поможет сохранить мой рассудок в некотором здравии, несмотря на все те чувства, которые я испытывала из-за этого мужского совершенства.
— Мне известно твое имя, Валерия.
— Не стоит так напрягаться. Называй просто Лера.
И вновь этот едва заметный наклон головы. И его губы складываются в снисходительную улыбку. А в глазах, как тонкая пленка льда, вновь появляется холод. Вытягивая наружу все те чувства, которые я пыталась спрятать как можно дальше.
— Что тебе от меня нужно, Олейор? — Не знаю точно, но мне показалось, что мой голос прозвучал достаточно твердо.
Но… не ему.
— Я пришел предложить тебе сделку.
И улыбнулся. Да так, что я едва не забыла, как меня зовут. Остатки крови отхлынули от моего лица, и я покачнулась.
Я еще не успела опустить ресницы, чтобы не видеть его, а он уже стоял рядом. Его пальцы грубо приподняли мой подбородок, принуждая смотреть в глаза, в которых расстилалась снежная пустыня.
— У меня есть выбор. Убить тебя или… стать твоим учителем. — Он говорил медленно, сдерживая рвущееся из груди шипение. Заставляя меня ощущать себя даже не пылью под его ногами, а чем-то неизмеримо меньшим, что посмело стать препятствием на его пути и не имело ни одного шанса на пощаду. — Я выбрал второе. Потому что ты… мне… нужна. И поэтому ты будешь жить!