— Дарий, я глубоко тебя уважаю, мой друг, но и знаю тебя не первый день, — улыбнулся наш хозяин. — Уж если ты обратил внимание на этот кусок мяса, значит, в нём что-то есть.
— Кроме наглости, я больше ничего здесь не вижу, — засмеялся Дарий. — Ты только посмотри, как он дерзко на меня уставился.
— Ну, если дело только в этом, то ты можешь купить его и забить до смерти, — никак не уступал Грэм.
— Послушай, я могу дать тебе за него двадцать серебряников и бесплатный вход на арену, — назвал свою цену Дарий, — и это моё последнее слово.
— Золотой и проход, — с улыбкой протянул ему руку Грэм.
— Когда-нибудь ты меня разоришь, — захохотал покупатель, но тем не менее, снял с пояса кошель и выудил из него монету. — Надеюсь, я не прогадал.
— Я уверен, что этот раб принесёт в твою мошну гораздо больше, даже если подохнет в первой же схватке, — захохотал Грэм. — А я на его содержание потратил больше половины от того, что ты за него заплатил.
— Не прибедняйся, Грэм, судя по тому, какой он щуплый, ты своих быков кормишь лучше, — захохотал покупатель и мой новый хозяин. — Ладно, приходи завтра, я предупрежу стражников, чтобы тебя пропустили.
Эти двое попрощались, мой ошейник сняли, оставив болтаться на верёвке, и тут же прицепили другой.
— Следуй за мной, — сказал мне Дарий и неспешной походкой отправился вдоль стоявших на площади рабских рядов.
Пока мы гуляли по невольничьему рынку, он прикупил ещё двух рабынь, а затем свернул на одну из улиц, которая впоследствии вывела нас к трёхэтажному зданию.
Мы прошли через калитку в высоком заборе и оказались на огромной территории, которая была оборудована, как тренировочная площадка. Меня молча передали другому человеку в белоснежной одежде, но точно с таким же ошейником, как у меня. Тот велел следовать за ним и направился к зданию в задней части двора.
На дворе велись тренировки, на которые я невольно засмотрелся по пути. Примерно человек двадцать отрабатывали приёмы фехтования под руководством двоих, видимо, более опытных наставников. На шеях у всех были ошейники.
Мы прошли мимо, тренирующиеся проводили нас любопытным взглядом, за что некоторые из них тут же получили деревянным мечом, пропустив удар. Меня завели в мрачное, прохладное помещение из камня.
— Вот твоя койка, располагайся, — указал рукой на топчан провожатый. — Сегодня у тебя первый день, так что обустраивайся, а завтра начнёшь тренировки. Обед через половину четверти, затем тебе скажут, что делать. И да, не пытайся сбежать, далеко не уйдёшь и закончишь свои дни на виселице.
— Постой, как твоё имя, — впервые за долгое время я открыл рот.