— Способа нет, — ответил Нэйтон. — Иначе я бы им воспользовался. Но ты потеряешь сознание раньше, чем попытаешься причинить вред.
— Ясно.
Эжен взлохматил и без того спутавшиеся светлые волосы, сейчас выбившиеся из привычной косицы. Он попытался подняться, но Нэйт усадил его обратно на кровать.
— Тебе не стоит туда возвращаться.
— Думаете, это поможет? — И Эжен страшно, потусторонне улыбнулся. — Она все равно не остановится, а я больше не выдержу. Лучше пусть все закончится здесь и сейчас.
— Не говори такого! — Я кинулась к нему, села с другой стороны, обняла за плечи. — Да, Кэтти та еще сволочь, я знаю, я с ней жила в одной комнате в другом колледже, но ты-то нет. Ты сильнее и должен справиться.
— Я больше не могу.
Я вдруг увидела сияние вокруг тела Эжена. Бледно-розовое, как дымка. Видимо, так выглядела его сила. Аккуратно коснулась своей силой, пытаясь обрести равновесие. Цвет стал насыщеннее, рваные участки исчезли.
— Дея, что ты делаешь? — спросил Нэйтон.
— Пытаюсь ему помочь, — ответила я.
— Но ты не его иль-тере.
— И жаль, потому что я бы никогда не допустила подобного. Пусть остается здесь, я присмотрю за ним до утра.
— Хорошо. — Нэйт склонил голову. — Если что, ты знаешь, где мое окно. Буди.
— Договорились.
Дверь закрылась за спиной Нэйтона, и мы остались вдвоем. Эжен опустил голову мне на плечо и замер, а я продолжала неловко его обнимать. Мы не были друзьями. Скорее уж, врагами, но я ощущала его боль, как свою. И сейчас будто кто-то вставлял нож мне в сердце.
— Я хотел извиниться, — тихо произнес ай-тере. — За то, как обращался с тобой всё это время. Я не желал тебе зла.
— Я знаю, — погладила его по плечу. — И все понимаю. Не бери в голову. Давай, ты ляжешь и отдохнешь, хорошо? Кэтти никогда не станет искать тебя здесь.
— Хорошо.
Он все-таки лег. Кровь из носа окончательно остановилась, алые пятна подсыхали на рубашке, становясь бурыми. Я так и сидела на стуле рядом с кроватью, осторожно сжала его пальцы и чувствовала, как руки Эжена постепенно становятся теплее.
— Все наладится, — говорила ему, гладя по голове. — Вот увидишь, рано или поздно. Так всегда бывает. Я знаю, как тебе плохо. Мне было девять, когда погибли мои родители, и меня забрали в колледж ди Хомфри. А там была Кэтти, и её все боялись, и делали так, как она скажет. Мы пять лет жили в одной комнате, представляешь? Пять лет.
— Не представляю. — Эжен все-таки обернулся ко мне и смотрел на меня, а не в стену.
— Да, было сложно. Но все заканчивается, закончилось и наше соседство.
— Она все равно не дает тебе покоя.