. Один из ближайших соратников Горбачева по реформам первых четырех лет перестройки, Александр Яковлев, выразился еще резче: «Последовательный радикализм в первые годы перестройки погубил бы саму идею всеобъемлющих реформ. Объединенный бунт аппаратов — партийного, государственного, репрессивного и хозяйственного — отбросил бы страну к худшим временам сталинизма». Далее он указывает, что политическая обстановка середины 1980-х полностью отличалась от сложившейся позже
[550].
Горбачев очень внимательно относился к тому, чтобы получать одобрение политбюро на каждый свой следующий реформаторский шаг, особенно в первые годы своего руководства. Заседания длились значительно дольше, чем во времена Брежнева, а их участники могли свободно высказывать свое мнение и возражать руководителю партии. Часто бывало, что документы к заседанию политбюро, подготовленные помощниками Горбачева под его руководством, приходилось дорабатывать, даже невзирая на то, что сам Горбачев их уже одобрил. Так, когда в 1987 году на одобрение политбюро был представлен проект его выступления по случаю семидесятой годовщины большевистской революции, несколько членов резко возразили против утверждения о том, что в Советском Союзе была построена «командно-бюрократическая модель социализма». Горбачев отреагировал на это в свойственной ему манере: он сделал тактическую уступку, сказав, что слово «модель» действительно лучше заменить на «методы» или «способы». На том же заседании политбюро последовали возражения против использования словосочетания «социалистический плюрализм» — «плюрализм» был сочтен чуждым понятием[551]. Гибкий подход Горбачева предусматривал, что каждый официальный документ, оформленный решением политбюро, открывал новые горизонты, несмотря на то, что в процессе его утверждения приходилось поступаться рядом формулировок, разработанных им совместно со своими советниками. Самое главное — политбюро несло коллективную ответственность за принятые решения, и никто из его членов не мог просто так отмежеваться от них, даже если внутренне в чем-то сомневался.
У Горбачева никогда не было большинства единомышленников в составе политбюро. Как и в случае многих других глав государств, в том числе и демократических, он обладал большей свободой действий в области внешней политики, чем в области экономики. Спустя год после своего назначения генеральным секретарем он смог заменить все руководство внешнеполитическим блоком[552]. Однако членом политбюро мог стать только тот, кто уже являлся членом Центрального комитета партии. Генеральный секретарь влиял на такого рода повышения в большей степени, чем любой другой советский политик, но в послесталинскую эпоху не мог решать этот вопрос единолично. Кооптация новых членов производилась коллективным решением политбюро. Одной из важных реформ стало создание должности президента страны в 1990 году, на которую Горбачева избрали законодательные органы власти