В странах, совершающих переход от авторитарного правления к демократии или к разнообразным промежуточным гибридным режимам, понятие сильного лидера может принимать еще более опасные формы, чем в устоявшихся демократиях. В опросе, проводившемся в тринадцати посткоммунистических странах Европы в 2007 году, исследовалось отношение к утверждению, что «стоит поддерживать лидера, который сможет разрешить нынешние проблемы [данной страны], даже если он уничтожит демократию»[57]. В восьми странах идею «сильного лидера» и антидемократический настрой разделяли более трети респондентов. Согласие с утверждением выразили более 40 % опрошенных в Венгрии, России и Латвии, а в Болгарии и Украине эта цифра превысила 50 %. Наименьшее согласие с утверждением было отмечено в Чешской Республике (16 %) и Словакии (15,3 %), что неудивительно, поскольку, являясь частями Чехословакии, именно эти страны получили самый большой опыт жизни в условиях подлинной демократии, особенно в период между мировыми войнами, по сравнению с остальными странами — участницами опроса. Однако одной из стран, в которых менее четверти населения предпочло сильного лидера, стала Беларусь (24,6 %), которая практически не имела никакого опыта демократии, находясь в составе Советского Союза. Более того, бóльшую часть постсоветского периода своей истории эта страна управлялась самым авторитарным из европейских режимов. В этом конкретном случае граждане могли воочию убедиться в том, что сильный лидер со все более усиливающимися диктаторскими наклонностями в лице правящего в их стране с 1994 года Александра Лукашенко не является решением их проблем[58].
В некоторых случаях, таких, как война или кризис, появляется потребность в пламенных лидерах. Иногда по ним тоскуют и во времена, когда вполне достаточно более прозаичного руководства. Чаще всего пламенных лидеров называют харизматичными. Изначально слово «харизма» означало божий дар. В рамках концепции, созданной Максом Вебером, харизматик — прирожденный лидер, тот, кто обладает особыми, даже сверхъестественными талантами, и чья руководящая роль ни в коей мере не зависит от государственных институтов или от занимаемой должности. В харизматичном лидере видели пророка и героя, а следование за ним считалось подвигом веры. Для Вебера понятие харизмы являлось «ценностно нейтральным»[59]. Согласно этому подходу харизматичные лидеры способны как на ужасные злодейства, так и на великие благодеяния. В качестве примеров можно привести двух политических деятелей двадцатого века — Адольфа Гитлера и Мартина Лютера Кинга, появившихся уже после смерти Вебера (великий немецкий социолог скончался в 1920 году). Настороженность по отношению к харизматическим лидерам вполне оправданна, поскольку подразумевается, что их сторонники должны поступиться своим правом на критику, но окончательная оценка во многом зависит от отношения к целям, которым служат их пламенные речи.