.
Можно долго рассуждать о степени обмана общественности, на который пошли эти лидеры (а в случае Идена такой обман особенно очевиден), но главной их виной является самообман — они поверили в то, во что хотели верить. Иден и Блэр пренебрегли знаниями и мнением тех, кто мог в высшей степени профессионально оценить вероятные последствия их действий. На первых порах общественное мнение разделилось почти поровну, и миллионы британцев были готовы поверить на слово обоим премьерам в важнейших вопросах международной политики, и в особенности поддержать действующую британскую армию. Но впоследствии эта поддержка резко сократилась[931].
В период Суэцкого кризиса агрессию против Египта осуждали и главная оппозиционная Лейбористская партия, и небольшая Либеральная. В случае иракской войны казалось, что лидер парламентской консервативной оппозиции Иан Дункан Смит пытается перещеголять Блэра и лейбористское правительство в горячей поддержке политического курса, выработанного американским правительством. В Великобритании против войны выступали Либерально-демократическая партия и Шотландская национальная партия, а также значительное меньшинство парламентариев-лейбористов, очень небольшая группа диссидентов из числа консерваторов и миллионы граждан, не принадлежащих ни к одной из политических партий. Неудачные внешнеполитические решения часто бывают следствием в том числе и некорректных исторических аналогий[932]. В случаях Суэца и Ирака общественности предлагалось самое избитое из всех возможных сравнений, которое регулярно пускают в ход со времен Второй мировой войны. К несчастью для покойного Невилла Чемберлена, его вновь и вновь приводят в качестве примера образа действий, которому не нужно следовать, а именно умиротворения диктаторов. То, что ответственность за политический курс, основанный на мнении о возможности договоренностей с Гитлером и Муссолини, возлагается лично на Чемберлена, представляется во многом оправданным ввиду стиля его руководства. И в этом отношении премьер-министры, пытавшиеся сосредоточить решение важнейших внешнеполитических проблем в собственных руках, были его точными копиями (при всех стараниях дистанцироваться от Чемберлена как можно дальше).
Чемберлен и умиротворение
Как бы то ни было, действия Чемберлена в сентябре 1938 года в большей степени соответствовали запросу широкой общественности, чем то, что делали Иден и Блэр. По сравнению с долей несогласных с решениями британского правительства в 1956 и 2003 годах в 1938 году против политики умиротворения выступала значительно меньшая часть населения страны. Очень немногим было стыдно за высказывание Чемберлена по поводу инспирированных Гитлером столкновений между чехами и судетскими немцами — «конфликт между людьми, о существовании которых мы не подозреваем». Кроме того, куда более широкий резонанс получили слова, которыми Чемберлен предварил эту фразу. Он сказал, что «было бы ужасно, дико и невероятно рыть окопы и примерять противогазы у себя дома из-за каких-то раздоров в этой далекой стране». Восторженный прием встретило заявление, с которым Чемберлен вернулся из Мюнхена 30 сентября 1938 года: «Я верю, что наступила эпоха мира»