Тяжело вздохнув, Стас уже не особо слушал. Эту песенку он слышал уже множество раз, да и не он один.
Когда Ордынцев переехал из Иркутска в Москву, то был счастлив. Больницы столицы были куда лучше обеспечены и оснащены, чем в провинции, да и зарплаты были совершенно другие.
Вот только когда наступила эпидемия, все стало не так радужно. Как-то неожиданно врачей стало не хватать так сильно, что пришлось привлекать даже студентов. Что уж говорить о загруженности опытных врачей.
Не стоило забывать и о том, что эпидемия — это всегда смерти. И врачи, будучи на переднем плане этой страшной «войны», видят их больше, чем кто-либо еще.
И чем дольше продолжался этот непрекращающийся ужас, тем все меньше у мужчины оставалось сострадания и жалости. Столь сильные эмоции имеют жуткое свойство просто выгорать.
— Да, я собираюсь. Сорок минут, и буду. — добираться до работы было не так далеко, поскольку его съемное жилье находилось неподалеку.
Мужчина осторожно вытащил недовольную Леви из-под одежды и положил ее на диван. Змейка была достаточно умной, чтобы найти дорогу в террариум, если она того захочет.
Левиафан, раздраженная исчезновением халявного и столь приятного источника тепла, тихо зашипела.
Стас спокойно начал одеваться. Джинсы, футболка, кофта. В больнице уже переоденется в халат, маску и перчатки.
Ордынцев наклонился, завязывая шнурок на втором ботинке, когда заметил белую чешую прямо перед собой. Пока он ходил по квартире, Леви умудрилась подползти прямо к нему и сейчас заинтересованно обследовала ботинок.
Стас тепло улыбнулся и поднял свою любимицу, погладив ее по голове. Кольца змеи сжались, не желая отпускать хозяина.
— Ну что ты вредничаешь, — коллеги Стаса очень бы удивились, увидев его сейчас. Обычно Ордынцев довольно редко улыбался.
В ту же секунду, из-за случайной энергетической аномалии, Стас Ордынцев исчез из своего мира.
Случившаяся аномалия одновременно захватила косяк двери и часть пола, оставив уродливую выемку неопределенной формы, будто кто-то неаккуратно провел гигантским ластиком по реальности.
*****
В дальнейшем Стас счел бы этот переход невероятно удачным. По большому счету, аномалия могла захватить лишь половину его тела, оставив остальную в прежнем мире. Или хуже того, забрать, к примеру, ноги или руку. Жить калекой, как ни посмотри, сомнительная перспектива.
Вот только, корчась от чудовищной боли на лесной подстилке, мужчина думал кое о чем другом. Например, как побыстрее сдохнуть, чтобы мучительная боль наконец пропала.
Болела каждая клеточка и кость в его богами проклятом теле.