— В любом случае, если ты хочешь быть нашим риксом, то тебе придётся бросать своих ромейских хозяев! — выкрикнул ещё один гефарец.
— Да ты, видно, совсем оглох, старый? Я тебе чётко сказал — хозяйка у меня только одна, а среди ромеев у меня только друзья!
— И даже легионеры? — ехидно вставил кто-то.
— А чего бы и нет? — деланно удивился Ханвальд. — Воины моих друзей — мои друзья!
— И у кого же из твоих… друзей в воинах ходят легионеры?
— Ну, например, у меня.
Сказано было вроде бы и негромко, но услышали это почему-то сразу все.
Старейшины разом повернулись к говорившему. Точнее говорившей.
Стоящая в одном из проходов принцесса Афина скучающим взглядом обвела северян, одёрнула плащ, положила руку на эфес меча и начала неспешно спускаться по каменным ступеням вниз, под всё стихающий гул голосов. Следом за ней последовали ещё две воительницы — необычайно высокая и крепкая орчанка в отличном латном доспехе и с императорским штандартом в руках, и невысокая девушка в надвинутом на глаза капюшоне, простенькой кольчуге и с копьём, закутанным в чехол.
— Мне сказать не мог, что госпожа прибудет? — прошипела Гонория.
— Тогда бы сюрприз не получился, — хмыкнул Ханвальд и зычным голосом выкрикнул. — Приветствуйте восьмую наследницу Империи Людей, её высочество принцессу Афину!
Но гефарцы оказались слишком поражены, чтобы хотя бы формально поприветствовать Афину. Впрочем, это им было простительно — особ императорской крови до этого они живьём не видели.
Принцесса спустилась вниз. Трибуны, Гонория и Ханвальд поприветствовали её на имперский манер — бухнув кулаком по груди и дружно рявкнув:
— Сила и честь!
— Сила и честь, — Афина ответила на приветствие, приветливо кивнула Флавес… А затем ухмыльнулась и ударила по подставленной лапище Ширвана.
— Чего такой медленный, Ханвальд? — хмыкнула принцесса. — Я разбила Тёмных быстрее, чем ты тут возишься с какой-то мелочью.
— Твоё высочество, ну я тут жить ещё собираюсь! Невместно мне тут всё с землёй ровнять… Да и вот, по-хорошему пытаюсь договориться…
— По-хорошему? — Афина, не оборачиваясь, указала подбородком на заполненные ряды позади себя. — С этими, что ли?
— Ну, твоё высочество, ты же знаешь, как моя госпожа миролюбива и не одобряет напрасного насилия… — вздохнул Ханвальд.
— Эрин Меркурий? Обрекающая-на-Гибель? Полуночная ведьма, глашатай тьмы и смерти?
— Ага.
— О, прекрасно знаю, — усмехнулась принцесса. Позади неё фигура в капюшоне глумливо захихикала. — Дражайшая Эрин — она, конечно же, именно такая… Если её не злить.
Старейшины кланов больше не шумели. Напротив — они молчали и внимательно ловили каждое слово.