К принцессе приблизился ходячий источник лилового пламени, который на ходу собирал копьё из двух половинок.
— А метко я ему башку снесла, да? — спросила Эрин, кивнув в сторону обезглавленного всадника носорога.
— Метко, — согласилась Афина. — Так это ты была, получается?
— Ага. Но бросок копья отличный вышел. Я у тебя сотню воинов просила — это они? — апостол указала на оставшихся перед воротами латников.
— Они. И я с тобой.
— Это опасно.
— Опаснее чем ночью штурмовать крепость, рискуя получить камнем по голове?
Эрин пожевала губами и вынуждена была признать:
— Ну, вообще нет… Но тогда лучше взять пару сотен.
— Я пару и оставила, — ухмыльнулась Афина.
— Ой, какие мы предусмотрительные… — проворчала апостол, но затем посерьёзнела. — Значит так. Сейчас пойдём к местам пробоя — я их закрою. Приближаться к ним уже можно, но закрыть надо, иначе всякая дрянь из них годами будет лезть. Придётся прорываться через безумцев и ветал, то есть оживших трупов, если кто не знает. В принципе, ничего страшного, но придётся много помахать мечами, а ещё лучше алебардами и гизармами, чтобы не подпускать этих тварей близко.
— Веди, — кивнула Афина.
Отряд из двух сотен человек перестроился в колонну, ощетинился копьями и двинулся в сторону ближайшего столпа багрово-лилового пламени, бьющего в ночное небо.
По мере приближения стало ясно, о чём говорила Эрин — отсиживавшиеся по домам гефарцы высыпали наружу и начали с ожесточением драться друг против друга, все против всех. Дети, старики, женщины, мужчины — все. Перевес, естественно, был на стороне вооружённых и одоспешенных по случаю ночного штурма.
Причём падающие на землю мертвецы не долго оставались лежать, как это принято у приличных покойников, а вскоре вставали и снова бросались в бой с удвоенной силой.
— Госпожа, а если кто-то из нас падёт, то он вот так же?.. — спросил кто-то из воинов.
— Ни в коем случае, — категорическим тоном заявила чёрная жрица. — С вами я — Эрин Меркурий, двенадцатый апостол Эмрис! И каждый, кто падёт рядом со мной никогда не станет вместилищем для какого-то там мелкого злого духа, а сразу вознесётся в чертоги моей госпожи, где всегда вдосталь эля, жареных ребрышек, женщин и славных битв!
Приободрённые такими перспективами воины зашагали куда как бодрее. Полсотни легионеров, оказавшиеся в рядах отряда над таким лишь посмеялись, но сами тоже несколько подуспокоились — истово верующих среди них не было, но наличие союзной богини войны и правда придавало уверенности.
Стоило приблизиться к месту беспорядочного кровавого побоища союзному отряду, как живые и мёртвые обрушились на них. Правда, чудовищная сила, нечувствительность к боли и презрение к собственным жизням были не самыми хорошими козырями против строя латников. Частокол копий, алебард и гизарм позволял держать врага на расстоянии, прорывавшихся рубили мечами и топорами, а в тесноте улиц просто навалиться и задавить массой у одержимых не очень получалось.