— Дайте слово, — настаивала Кэсс.
— Зачем? Его ведь можно и нарушить.
— Можно. Но вы не нарушите.
Мне это слегка польстило, хотя я и понимал, что она, в сущности, ребёнок. Зря она думает, что разбирается в людях. Мы и сами порой не знаем, на какую гадость способны.
— Даю, если вам от этого легче, — сказал я.
— Спасибо, — с явным облегчением произнесла Кэсс. — Ну тогда до завтра?
— Вы точно запомнили, что надо делать?
К моему удивлению, она чуть ли не дословно повторила мои инструкции. Потом с гордостью добавила:
— У меня память хорошая.
И улыбнулась знакомой уже улыбкой, способной растопить лёд. Видимо, стоило ей улыбнуться, и сам Амур садился ей на плечо, чтобы оттуда вести обстрел.
— До завтра, — машинально ответил я.
* * *
Когда я вышел в реал, была уже глубокая ночь.
Порядок моих действий не изменился: пошевелить руками, повернуть голову. Медленно встать, сделать пару упражнений. Потом включить телик… Всё как всегда.
— Канал новостей.
Вспыхнул экран, затараторил диктор — тот же, что и в прошлый раз.
В туалет хотелось жутко; каждый мой уход в ВИРТУС становился стресс–тестом для мочевого пузыря. И как он, бедный, выдерживает?..
Из туалета я вернулся в гостиную и плюхнулся на заваленный тряпьём диван.
«Я появилась на свет в ВИРТУСе три месяца назад…»
«Поздравляю, старик, — шепнул внутренний голос. — Ты полночи общался с девушкой, которой уже нет в живых».
Я встал с дивана, включил монитор. Открыл один из файлов Лоцкого, кликнул по фотографии Кэсс.
И всё–таки она чертовски красивая…
С этой мыслью я начал ходить по комнате, выглядевшей в сто раз хуже, чем любая из соседских квартир.
В виртуальности я крут. Там я способен сдвинуть горы (иногда — в прямом смысле); я профи, ас и корифей. Я числюсь в списке лучших менторов — и полагаю, что по праву.
И я с лёгкостью спускаю свои гонорары на дорогущие утилиты, вирусы и чит–программы. Иногда — на алкоголь (если надоест пьянствовать в виртуальности и одолеет мазохистская ностальгия по похмелью).
В ВИРТУСе я виртуоз, а здесь — просто неудачник, прозябающий среди неглаженых шмоток.
Лицо диктора в телике сменил репортаж. Демонстрировали новый протез: бионическую руку, неотличимую от настоящей. Я мысленно усмехнулся: теперь это выглядело архаикой… Старьём из позапрошлой эпохи.
Какие к чёрту протезы, если мы уже копируем самих себя — пусть даже и в виртуальности!..
Почти всё производство автоматизировано. Мой сосед копит на генную терапию, чтобы дожить до ста лет. В моей кухне нет прибора, где отсутствовал бы микропроцессор, а если я подхвачу COVID‑59, то биочип забьёт тревогу через смартфон. Мы давно окружили себя технологиями — возможно, в большей степени, чем следовало, и теперь переходим на новый этап: создание виртуальных людей. Сотворение собственного виртуального бессмертия.