* * *
Днём во «Фрее» кипит жизнь.
При свете солнца тут так же красиво, как и ночью, но эта красота иная — наполненная динамизмом. Звучат всюду голоса, трясутся и скрипят повозки, распахиваются и захлопываются двери. Из харчевен выходят пьяницы, из лавок — служанки с набитыми сумками, из цирюлен — подстриженные клиенты. И все они куда–то спешат: даже маги в своих разноцветных плащах будто становятся суетливее.
Но в этой суете есть фальшь: если долго стоять на месте, то можно заметить, что среди повозок попадаются одинаковые, алкаши из харчевен вываливаются каждые четверть часа (и пьяницы–неписи заходят с той же периодичностью), а из сумок служанок часто торчит одно и то же. Но кто станет приглядываться? ВИРТУС создан не затем, чтобы искать в нём изъяны… Мы охотно их прощаем нашей виртуальной сказке, лишь бы заменить ею быль.
Когда я подошёл к проулку, там уже ждала Цолфи; как и обещал Ферзюбрь, на ней был Браслет Покорности, глупо смотревшийся на «птичьем» запястье. Снять его гарпия не могла, так что мы стали союзниками — пусть и против её воли… Жалко, что ненадолго.
— Скотина! — выкрикнула Цолфи. — Гад! Лживая сволочь!
— И без пяти минут алкаш, — охотно добавил я. — Да, всё верно, я такой.
Гарпия с рыком шагнула ко мне, но резко отпрянула, будто от удара хлыста.
— Ты меня обманул!.. Сказал, что пришёл играть в «Рулетку Судьбы», а сам помог орку меня схватить! — Цолфи занесла кулак, хоть и знала, что ударить не сможет. Это добавило ей злости: — За каким чёртом я тебе нужна?!
— Брось, Цолфи, — я кивнул на площадь, к которой примыкал проулок: — Ты же не слепая… Должна была догадаться.
Поглядев на пирамиду, Цолфи явила чуждое простым неписям остроумие:
— Хочешь испечь яблочный штрудель? Ну так использовал бы грифонов — меня–то зачем вовлекать?
— Ты сама вовлеклась, — парировал я. — Незачем было перелетать реку.
Конечно, это была чушь — свобода воли энписи имеет чёткие границы. Гарпию сделали вспыльчивой — и она вела себя в соответствии с установками. А я этим воспользовался.
Цолфи хотела в меня плюнуть, но Браслет ей не позволил. Саданув по нему когтем, она процедила:
— Если с меня его снимут, я выколю тебе глаза!
— Замётано, — я извлёк из кармана пузатый флакон. — А пока что будь душкой, прими лекарство.
— Это что ещё за дрянь? — напряглась Цолфи.
— Зелье против ранений. На гарпий действует как допинг.
Цолфи обнажила клыки:
— А Ферзюбрь мне не приказывал ничего пить.
— Не приказывал, — кивнул я. — Он велел тебе поднять меня в воздух и лететь, куда я скажу. Но поскольку поднять ты меня не сможешь, придётся пить зелье, — помахав флаконом, я жёстко добавил: — А не выполнишь приказ Окто, Браслет причинит тебе боль.