Как мне потом рассказала Ольга, она-то и вовсе шла на пределе смелости. Буквально на дрожащих ногах. У неё ведь даже не было возможности развоплотиться. Но её поддерживали мои видимые бесстрастность и уверенность. Она также не хотела меня подводить и подрывать мою, как ей казалось, невероятную стойкость и храбрость. Поэтому директор отдела БКЯС тоже старалась смотреться невозмутимой и спокойной.
Так мы, сами не зная того, держали друг друга над уровнем пучины страха. А ещё нас обоих вело вперёд священное чувство долга по защите слабых. Мы не были обычными людьми. Мы могли противостоять потусторонней угрозе. А значит, именно мы были обязаны стать тем щитом, что прикроет мирное население от зловещего культа и его адских хозяев и союзников. Выбора тут не было.
К этому моменту мы прошли уже с полкилометра. Дорога плавно обогнула болото и дальше шла прямо. Справа от нас были уже не деревья, а высокая железобетонная ограда какого-то старого промышленного предприятия. На его территории не светилось ни огонька. Стены корпусов были ободраны, стёкла широких окон местами повыбиты. Похоже, завод был заброшен или полузаброшен — картина отнюдь не удивительная для ближнего Подмосковья. Вокруг стояла густая, едва ли не осязаемая тишина, нарушаемая лишь шорохом наших шагов по засохшей грязи дороги да изредка едва слышными, приглушёнными звуками из дальней дали — то ли свистками поездов, то ли сигналами автомобилей. Слева, за болотом, смутно завиднелась какая-то крупная тёмная масса. Ещё раз вспомнив карту, я сообразил, что это высится огромный террикон полигона твёрдых бытовых отходов. То есть, попросту свалки. Конечно, свалка, расположенная столь близко к границам Москвы, была вроде как давно закрыта, и сброс мусора сюда запрещён. Когда-то я слышал краем уха, что это место собирались, как пишут в газетах, рекультивировать. Однако громадная рукотворная гора отбросов до сих пор никуда не делась. И похоже, лишь подрастала. Мы прошли ещё метров сто. Забор завода под прямым углом ушёл в сторону от дороги. Громада свалочного террикона приблизилась и нависла над местностью.
Я остановился:
— Ольга, — прошептал я. — Мы почти пришли. Я уже вижу «общим рентгеном» огни прожекторов на территории базы Незримых.
Это действительно было так. Сквозь прозрачный для меня лес я уже довольно давно наблюдал вдалеке мутную серую полосу забора Обители. Теперь, глянув прямо через него, я различил желтоватые конусы света мощных фонарей, установленных на углах зданий. Вероятно, у культистов тоже был генератор, и наверно, не один.