— Ты и сам сейчас выглядишь, как красавчик-гроза среднеклассниц, — усмехнулась девчонка. — Надо бы мне взять тебя в пару с инкубами воевать — на такого, как ты, любая женщина мгновенно отвлечётся, ковбой.
Я покраснел и немного рассердился — сильно сердиться на рыжехвостую остроухую девочку у меня не получалось:
— Слушай, Ольга… Неужели ты пришла ко мне в сон только для того, чтобы поддразнивать и обмениваться любезностями?
— Нет. Я пришла предупредить про суккуба и спросить, где ты и что делал после того, как бросил меня у дома твоего друга. Хорошо хоть, у меня набор отмычек есть, а то и в тепло не попала бы. Но ты уже отказался сообщать свое местонахождение… И выведать я не смогу, потому что у тебя есть воля внутри сна. Скажи хотя бы, ты действительно гнался за той тварью? Или ты всё-таки просто воришка, укравший чужую книгу и не желающий признаваться? Я не знаю, верить твоим словам, или нет. Во сне я могу говорить свободно — так вот, сердце велит мне довериться тебе, говорит, что ты никому не желаешь и даже не можешь причинить зла, а рассудок твердит иное… Все твои поступки… Глупая ссора с Сефиросом… Побег… Стрельба в моём сне… Ты мог меня застрелить, ты знаешь это?
Я поднял голову и посмотрел Самохиной прямо в синие глаза.
— Не знаю, как мне убедить тебя, — произнёс я. — Что бы я ни сказал, ты легко можешь не поверить. Видишь, как всё закрутилось? Я не доверяю тебе и не говорю, где я нахожусь в физической реальности. Как же просить тебя поверить мне? И всё-таки я попрошу — выслушай меня и поверь. Именем моей любимой, именем Ани Залесьевой я обещаю тебе, что расскажу только правду.
Мне показалось, или в самом деле прелестное личико девочки-лисы на мгновение исказила тень печали, едва я произнёс имя своей возлюбленной?
— Не знаю, почему ты не доверяешь мне, — тихо сказала она, отводя от глаз непослушную прядку золотых волос. — Я не обманываю тебя. Я честно говорю, что если бы ты сказал мне, где находишься, я пришла бы к тебе и привела бы Организацию. Да. Потому что считаю, что так будет полезнее для всех. Где ж тут обман? Впрочем, говори, мальчик-красавчик! Я уже верю тебе… бедная я, лисичка-сестричка…
Тогда я вкратце расссказал обо всём произошедшем, о кроваво-розовом следе, о мерзком культе, о «храме», о нападении его караульщиков и о взрыве. Но как только я упомянул о шестнадцатикоре, Ольга вздрогнула, нахмурилась, и лицо её становилось всё мрачнее и мрачнее в течение дальнейшего моего рассказа.
— Тот Старик, вероятнее всего, уехал на легковой машине, — закончил я. — Если бы узнать её номер, думаю, его можно было бы отыскать.