Занавески раздвинулись, задребезжав, когда бусины застучали друг о друга. Она надеялась, что выглядела более-менее прилично, а не так, будто она была лишь в шаге от того, чтобы не начать тереться о Девлина, словно кошка, разъяренная в течке.
Гейб крепко обнимал Никки за плечи и, казалось, вовсе не удивился тому, что Девлин еще тут, но, стоило Рози увидеть Никки, она тут же забыла о том, что происходило между ними с Девлином. Рози почувствовала легкий укол совести. Пока она была тут, ругаясь с Девлином, Никки там мучилась от боли и переживала воплотившийся в жизнь кошмар.
Рози поежилась. Почему-то синяки теперь выглядели еще хуже. Она поспешила к ней со своего места.
— Привет, милая. Как ты себя чувствуешь?
Никки попыталась улыбнуться, но улыбка вышла похожей на гримасу.
— Лучше. Я чувствую себя лучше.
— Это хорошо. — Она бросила взгляд на Гейба, почувствовав, что Девлин придвинулся ближе к ним.
— Я поеду к Гейбу, — сказала Никки, и, если бы лицо ее не было сейчас одним сплошным синяком, Рози могла бы поклясться, что она вспыхнула.
— Хорошо. Я могу чем-то помочь?
— Ты и так уже много сделала, — ответила Никки.
— Спасибо, что забрали Никки сегодня утром, — вклинился Гейб.
— Я ничего такого не сделала, так что не за что. — Рози потянулась, осторожно поцеловав одно нетронутое синяками пятнышко на щеке Никки. — Напиши мне, когда будешь в силах, ладно?
— Обязательно.
После этих слов Рози повернулась к Гейбу и встретила его пристальный взгляд.
— Позаботься о моей девочке.
— Всегда, — ответил Гейб.
Она секунду держала его взгляд: достаточно долго, чтобы он, без сомнения, понял, что, если он снова обидит Никки, она найдет колдунью вуду, чтобы проклясть его.
Медленная, легкая улыбка тронула губы Гейба, а затем он повернулся и повел Никки к двери. Девлин был уже там, открывая им дверь. Рози поплелась следом.
Девлин уже вышел в коридор, когда она схватила ручку двери. Он повернулся и посмотрел на нее, открыв рот.
— Вся эта желтая пресса ошибается, — сказала она, встретив его взгляд цвета морской волны. — Они называют вас Дьявол, но им стоило бы называть вас Дебилом.
И с этими словами она захлопнула дверь перед лицом Девлина де Винсента.
* * *
— Живой или мертвой? — Последовала пауза. — Или вы предпочли бы, чтобы объект просто исчез?
Сидя в воскресный полдень в тускло освещенной кабинке «Красного жеребца», Девлин в тот момент решал, жить кому-то, умереть, или… как удачно выразился Арчи Кар, просто исчезнуть.
Откровенно говоря, он хотел, чтобы объект умер и был стерт из памяти.
Это заставило бы его улыбнуться, но, проводя пальцем по краю тяжелого бокала, он знал, что не может позволить личным чувствам к этому человеку встать у него на пути. У него были вопросы, и ему нужны были ответы.