Я даже притормозил от неожиданности. Нет, по громкой связи по нескольку раз в день что-то объявляли, но обычно: «Дежурная группа на выезд», а вот мою фамилию назвали впервые. Я в недоумении уставился на Войченко. Тот пожал плечами, но заинтересовался, и мы вместе подошли к дежурке. Денис постучал по стеклу, Новиков, оторвавшись от телефонного разговора, нажал на кнопку и открыл нам дверь. Тогда я и оказался в святая святых отделения – в специальном помещении без окон, но с двумя дверями, одна из которых вела в дежурку, а вторая, решетчатая, в заставленную металлическими шкафами оружейную комнату.
В общем, эти полтора месяца я приходил сюда два раза в неделю. Именно здесь меня обучали обращению с табельным оружием – пистолетом Макарова, не считая времени, проведенного в ведомственном тире.
Сейчас, после закрепления, мое личное оружие хранится в одном из металлических ящиков, а выдавать мне его будут лишь на дежурства, если, конечно, сам за ним приду. На выездах подметил, что в отличие от оперативников следователи вооружаются через одного.
Физическая подготовка началась вроде неплохо: озвучили нормативы, посчитали, сколько раз я отжимаюсь да подтягиваюсь, а затем отправили бегать на время – и на том закончили. А через пару дней принялись за меня и еще троих с гражданки всерьез. Разминка в зале, силовые упражнения, затем отправляли на маты – заставляли отрабатывать до автоматизма базовые удары, болевые приемы, защиту от ударов, освобождение от захватов и обхватов и т. д.
Со строевой подготовкой тоже вышло не радужно – маршировали на плацу по часу в день. Для этих целей даже частично выдали форму без знаков различия.
Полный комплект форменной одежды со всем положенным я только в конце августа получил.
Как-то разговорились с приятелями по несчастью после интенсивной строевой, присев в тенек, скрытый от глаз гаражами и разросшимся кустарником. Оказалось, они все в милицию пришли по направлению с работы. Один с завода, второй с автобазы, где работал водителем, третий вообще бывший учитель истории.
– Заставили, что ли? – не понял я.
– Коллектив выказал доверие, парторг убедил, – неопределенно пожали они плечами.
– Отказаться было нельзя? – Не укладывалось в голове, что взрослый дееспособный человек здесь напрочь лишен свободы выбора. Им, как крепостным, распоряжаются комсомольские и партийные боссы, а также наделенные здесь баснословными правами непонятные мне образования «трудовые коллективы».
– Да ладно, – махнул рукой водитель, – в зарплате не потерял, да и график работы здесь получше – сутки через трое.