– Друганы, у него ксива! – раздался голос одного из нападавших.
Пока двое меня учили жизни, а третий, держась за ногу, матерился на траве, четвертый, значит, рыскал по карманам моей валяющейся где-то рядом куртки. Удостоверение как раз в ней было, во внутреннем кармане лежало.
– Че там? – Избиение прекратилось.
– Блин, это мент!..
– Лома, какого хрена…
– Я не знал, говорю…
– Ответишь, сука… Валим!.. Брось куртку, дебил!
Шаги стихли, я открыл глаза. Уже совсем стемнело, задул ветер, отчего верхушки деревьев ходили ходуном. Кряхтя, я с трудом поднялся, кажется, что-то не так с ребрами, надеюсь, просто ушибы, а не переломы. Шатаясь, я добрался до брошенной гопниками куртки, вновь опустился на колени и начал рыскать в траве в поисках удостоверения. Не хватало еще его потерять. Веселье вкупе с клизмой мне тогда обеспечены.
Вот оно, родимое, я взял его осторожно за края, чтобы не смазать пальчики одного их уродов.
– Лома, значит. – Я зло выматерился.
Отступление
Вернувшись домой, Кирилл, первым делом прошмыгнул в ванную комнату, постаравшись при этом не наделать шума. Не хватало еще, чтобы родители вышли и начали выпытывать, кто его избил. У него и так башка гудела, он мечтал отмыться и завалиться спать, а родителей он и с утра выслушает.
Увиденное в зеркале повергло его в ужас. Все было хреново. Во-первых, распухшее ухо. Хоть кровь запеклась и уже не бежала, но от нее остались следы на шее и пропиталась одежда. Во-вторых, разбитые губы и шатающийся зуб. К утру все это художество еще более распухнет и покраснеет. Его вид повергнет родителей в шок. Дела. Он вздохнул, кривясь от боли.
Еще и по печени настучали. Кирилл задрал футболку и убедился, что здесь тоже назревала гематома. Уроды. На фиг он вообще связался с этим Сиплым и его кодлой?
Алина была его тайной страстью. Он влюбился в нее год назад, как только увидел. Она тогда шла по двору и болтала с подругами. Заметив его, идущего ей навстречу, озорно ему подмигнула. Он сбился с шага и выронил коробки, что нес в руках. Она рассмеялась задорным смехом и прошла мимо. А он пропал.
С тех пор он потерял покой. Дежурил возле окна, благо его дом стоял напротив ее, высматривая эту необычную девушку, узнал ее имя и где она учится, подстраивал так, чтобы их пути пересекались. Однажды даже решился подойти к ней познакомиться, но Алина им совершенно не заинтересовалась, посмотрела на него равнодушным взглядом и, припечатав: «Я на улице не знакомлюсь», – вновь прошла мимо.
Свою неудачу он сильно переживал. Пропал аппетит, начал худеть – мать всполошилась из-за его здоровья. Когда же он увидел девушку мечты в компании с другими парнями, нажрался с сокурсниками до беспамятства – после такого начал переживать за сына и отец.