– Осознал. Извини. Мне пора идти.
– Сволочь ты, Чапыра.
– Нормальный я, – процедил я. – Это вы тут все с головой не дружите.
Терпеть не могу, когда меня виноватым пытаются выставить, чтоб потом дивиденды с этого поиметь.
– Кто это – все?
Я вовремя прикусил язык. Пару раз вдохнул воздух. Потер виски.
– Лебедева, мне пора.
– Иди, – безразлично отозвалась девушка.
– Ну, пока. И, Лебедева, с чего ты взяла, что мне не нравишься? – Оставив за собой последнее слово, я наконец-то выбрался на дорожку.
Еда в студенческой столовой оказалась даже вкусней, чем в городской, и обеденный зал атмосферней. На одной из стен весело два плаката ярко-красного цвета. Надписи на них гласили: «Студент, внимание! Соблюдай режим питания!», «Молодые строители коммунизма! Вперед, к новым успехам в труде и учебе!» На первом был изображен мужик с тарелкой супа, а на втором красовались упитанные девахи в косынках. Надпись на втором плакате стоило бы перефразировать – изменить одно слово, и будет вообще в тему. Но предлагать я им этого, конечно, не буду. А то сошлют еще реально в деревню какую-нибудь за колхозниками следить.
Сытый и довольный, я вышел из столовой, потянулся на солнышке и тут заметил Лебедеву. А она заметила меня.
– Ты что, следишь за мной? – строго спросила она.
«Это что, типа у нас антракт был? А сейчас второе действие?» – размышлял я, недовольно разглядывая не менее недовольную девушку.
– Давай уже по-тихому разойдемся, и всё? – сделал я предложение.
– Ну так не крутись возле меня!
– О’кей. Не буду.
Я сделал шаг в сторону, огибая Лебедеву. И она тоже сделал шаг и в ту же сторону.
– Чапыра, ты что, издеваешься?! – порозовела Татьяна лицом то ли от гнева, то ли от смущения.
Не успел я ответить какой-нибудь колкостью, как на сцене появились новые действующие лица.
– Значит, это правда!
На еще совсем недавно совершенно безлюдной дорожке словно ниоткуда материализовались сразу три девицы.
Та, что произнесла эту мелодраматичную фразу, стояла по центру, уперев руки в бока.
Природная блондинка, низкорослая, коренастая, но на лицо симпатичная: светлые глаза, вздернутый носик, пухлые губки. И упакована более-менее прилично: короткое светлое платье, туфли на широких каблуках. В целом девушка привлекательная. Но не совсем в моем вкусе. Блондинок я, конечно, люблю, но высоких, с ногами от ушей и чтоб талия была.
Группа поддержки подруге в привлекательности уступала. Даже описывать нечего. Одним словом, блеклые. Но настроены боевито: брови сдвинуты к переносице, в глазах – упрек, кулачки сжаты.
– Что правда? – Надо же было что-то говорить. Не стоять же и молча друг на дружку пялиться. Я уже догадался, что объявилась та самая Лена Голдобина.