Ну, вот моя очередь кататься на Принцессе. Поездка закончилась ужасно быстро. Я соскальзываю с крутой спинки пони, прижимаю ее к себе за шею так, что едва не душу, и несусь назад к праздничному столу.
Вдруг появляется какой-то мужчина. Он идет прямо ко мне, и я в замешательстве останавливаюсь. Интересно, кто он такой? Кто-то из маминых друзей?
Мужчина смотрит на меня сверху вниз. На нем черный костюм, сверкающие ботинки, тоже черные, и темные очки.
Да-да, все правильно – оказывается, он мамин друг. А она меня как раз повсюду ищет.
И вдруг, словно из-под земли, из ниоткуда, – палочка сахарной ваты!
Вскрикивая от радости, я хватаю ее и сейчас же набиваю полный рот, а свободной рукой автоматически беру мужчину за руку. Тут он спотыкается, как бы наступив на собственную ногу, – ведь кроме покрытого росой ковра зеленой травки вокруг ничего нет, но я не смеюсь над его неловкостью. Тем временем наступают сумерки, и он ведет меня за руку куда-то по направлению к рощице у самого края каньона.
Губы и даже глаза у меня перемазаны сахарной ватой, но я не забываю спросить, куда же мы идем.
Оказывается, мы идем к маме. У нее для меня еще сюрприз, удивительнее прежнего.
Мы добираемся до рощицы, пробираемся через нее и оказываемся на краю большого оврага. Я смотрю вниз на быстро струящиеся по его дну ручьи. Никогда прежде мне не доводилось подходить так близко к краю.
Мужчина тяжело вздыхает, молчит. Я чувствую, как сильно он напряжен, и не понимаю почему.
– Что-то случилось? – спрашиваю я.
Он слегка отпускает мою ладошку.
– Прости меня.
Толчка я почти не чувствую и по-прежнему не понимаю, что происходит.
Я падаю бесшумно, ничего не задевая.
До того мига, когда всем телом врезаюсь в скалу.
Просыпаюсь я где-то в лесу. Кругом темно, я совсем одна.
Начинаю вспоминать.
Тот человек с ватой… Он столкнул меня вниз. Острая каменная глыба. Я начинаю плакать. Слезы струятся по щекам, пока я ощупываю плечи и ноги.
Но мне не больно. Даже платье не запачкалось.
Теперь я начинаю что есть мочи кричать – кричать в пустоту, туда, где в отдалении мерцают огни нашего городка, – вдруг кто-нибудь услышит и придет за мной сюда, на дно лощины. Наконец я встаю, нахожу тропинку, вскоре она переходит в широкую дорогу, по которой идет мужчина с йоркширским терьером на поводке. Глаза мужчины расширены, и он беспрестанно зовет кого-то по имени Гейл.
Вдруг меня заворачивают в одеяло. В глазах – мерцающие огни. Теплый напиток с маршмеллоу[7].
Ух ты, меня повезут на полицейской машине! До самого дома на стоянке трейлеров. Вот и мама. Видно, что она плакала, но теперь обнимает меня крепко-крепко, так что я едва могу дышать.