Гвоздь неловко замялся.
– Лоуэлл это увидит?
Я беспомощно пожала плечами, затем, игнорируя его слова, щелкнула еще раз по иконке папки. Напротив моего имени появился значок с красным ключом.
Живот скрутило.
– Черт, черт! Видимо, Лоуэллу придется переустанавливать пароль или что-то в этом роде. И конечно, он поймет, что кто-то пытался добраться до моего файла.
Гвоздь прищурился, глядя в монитор и размышляя.
– Знаешь, что, – сказал он наконец. – Заблокируй все файлы, один за другим. С твоим мы уже ничего поделать не сможем, а вот если всю папку заблочим, то он, по крайней мере, не узнает, что именно было целью.
– Слушай, гениально! – Я сжала его руку и щелкнула по следующему файлу прежде, чем поняла, как он назван. – О боже! Гвоздь, смотри!
Ноа Чарльз Ливингстон.
– Этот болван? – фыркнул мой друг. – Интересно, в чем его проблема. Аффлюэнца[27]? Расстройство на почве растраты средств трастового фонда? – Он ткнул в экран. – Проверь-ка его метаданные.
Подзаголовок его файла был таким же, как моего: «Бета-тестирование, пациент Б».
Я держала его за руку перед уколом. Помню, как он был напуган.
Мысли возвращались к одному и тому же, снова и снова. Нас увезли тогда обоих.
Мелинда Джулиард Уайлдер. Ноа Чарльз Ливингстон.
Тестирование, пациент А. Тестирование, пациент Б.
Были ли его сеансы у доктора похожи на мои? Мне вспомнился монотонный голос Лоуэлла. Голубые таблетки. Я попробовала представить себе, как на этой же самой дурацкой оттоманке сидит Ноа, мать его, Ливингстон и так же пытается уклоняться от вопросов доктора, как он дрожит, сомневается в собственных ответах, испытывает подозрения и отчаяние, – все как у меня.
Представить это у меня не получалось. Зато возник действительно важный вопрос, от которого меня едва не стошнило.
Эти убийства.
Человек в черном костюме.
Неужели с Ноа происходит то же самое?
Мысль о том, что еще кто-то может переживать подобное, никогда не приходила мне в голову. И я не хотела в это верить – такого никому не пожелаешь, – но сама эта возможность, против воли, вызвала дикий, несуразный всплеск… облегчения.
– Странно, – пробормотал Гвоздь, не отрывая глаз от ноутбука. – Здесь нет больше ни одного файла с именем пациента. У всех остальных даже не слова – только цифры и буквы. – Он надул щеки. – Только ты и Ноа. Я даже представить себе не мог, что этот недоумок ходит к психотерапевту.
Я тоже не могла. Раньше. Но теперь все изменилось.
Может быть, я не одна такая. Возможно, Ноа – такой же, как я.
Несмотря на поздний час, я вдруг испытала прилив энергии. С молниеносной быстротой я вырубила ложными паролями доступ ко всем файлам до конца списка.