– Нет, еще не все. – Наклонившись вперед, я выбрала на мониторе папку «Все мои файлы» и в течение следующих пяти минут внимательно изучала заголовки. Но своего имени так и не нашла.
– Ну-с? – Гвоздь меланхолично грыз ноготь, явно готовый сдаться, но скрывая это. – Может быть, ты и впрямь скучна как сама скука, даже для психиатра. Самый скучный, наименее интересный пациент, так сказать. Вгоняешь людей в сон так, что они забывают внести твои данные в комп.
– Надо запустить поиск.
…Мелинда Уайлдер… Мин… День моего рождения… Мой номер социального страхования… Мамино имя…
Ничего. В этом ноутбуке я отсутствовала.
Гвоздь выпрямился и отступил, зевая в кулак.
– Наверное, твои данные не здесь, а где-то еще. Может, из-за того, что ты несовершеннолетняя?
Я уже хотела согласиться, но вдруг замерла над клавиатурой.
Не ответив, я набрала в поиске слово, которое еще не проверяла.
Немезида.
Экран погас. Планета Земля исчезла, а сам ноутбук зажужжал, как при перезагрузке. Затем появилась новая заставка – снимок Солнца, сделанный со спутника, в высоком разрешении. И – одна-единственная папка без названия, притаившаяся в правом нижнем углу.
– Есть! – Глаза Гвоздя расширились от восторга. – Второй рабочий стол. Вот оно что!
Глубоко вздохнув, я кликнула по иконке. Появился короткий список файлов. Гвоздь тихо выругался.
Мелинда Джулиард Уайлдер.
Мое имя шло первым.
– И что это значит? – Гвоздь ткнул пальцем в иконку «метаданные», горевшую над моим файлом. – Подзаголовком к твоему имени стоит «Бета-тестирование[26], пациент А». Что-то мне это не нравится!
Мне ужасно захотелось остаться одной. Если Гвоздь прочтет записи Лоуэлла обо мне – хотя бы пробежит глазами, – он узнает мой самый страшный секрет. К этому я не была готова, но прогонять его сейчас нечестно. Мы вместе рисковали, забравшись сюда. Он открыл окно, и я перед ним в долгу.
Так что я просто пустила на самотек все, что будет дальше.
– Есть только один способ все выяснить.
Я щелкнула по иконке со своим файлом. Открылось окно пароля. Я ввела все тот же «Стэнфорд», но ноутбук отклонил его. В отчаянии я напечатала то же самое слово, только медленнее и аккуратнее. С тем же успехом.
– Ну, блин… – Гвоздь всегда отличался умением емко и кратко описать ситуацию.
«Ну же, давай, давай, давай!» – гремело у меня в голове. Я немного подумала и ввела «Немезида».
И заветное окошко, пискнув, исчезло.
– Молодец! – крикнул Гвоздь, но не тут-то было. На экране вспыхнул красный стоп-сигнал.
– Проклятье! Меня заблокировало. Превышен лимит неверных вводов!
Гвоздь неловко замялся.