Очень скоро вся верхняя палуба была очищена от турок. Часть из них сиганули в воду и поплыли к зарослям тростника, часть сдалась на милость победителей. А с нижней палубы на верхнюю через лестничный проход вырвалась толпа измождённых гребцов. Они, освободившись во время боя, передушили внизу нескольких надсмотрщиков и подоспели к самому концу схватки. Всё, галера была в руках у русских. На соседнем османском галиоте ещё был бой, но и там уже всё шло к своему закономерному концу.
– Поздравляю вас, лейтенант, со столь впечатляющей победой, – пожал барон руку Кунгурцеву. – Надеюсь, что теперь-то вы не в обиде за то наше небольшое недопонимание в самом начале плаванья?
– Никак нет, ваше высокоблагородие, – улыбнулся сконфуженно моряк, обтирая кровь со шпаги. – Мне Егоров только недавно объяснил суть всего дела, и я бы хотел извиниться за свою горячность. Прошу прощения, виноват, никак не думал, что мы тогда рисковали такими важными бумагами.
– Ну ладно, это уже всё в прошлом, – кивнул полковник. – Что думаете дальше делать, капитан?
– Мы в дне переходе от Килии, ваше высокоблагородие, – нахмурился Кунгурцев. Имеем три повреждённых судна. У нашего «Слона» турецким ядром пробит борт, парусиновый пластырь там, конечно, завели, а потом ещё и укрепили его щитом, но вода всё равно немного просачивается в трюм. Так что полностью течь устранить на месте нам не удалось, а далеко с такой заплаткой идти опасно. На двух призовых турецких судах сбиты передние мачты, их уже обрубили и все обломки выбросили. Галера почти не пострадала, а вот у их галиота несколько хороших дырок в бортах есть. Пока ещё волнения нет, передвигаться-то, конечно, на них можно, но лучше бы сейчас сделать небольшой ремонт, а потом уже идти дальше со всей уверенностью.
– Тут рядом на нашем левом берегу есть приличное селение Липованское, в нём имеются большая пристань и ремонтная артель. Ходу до него от силы миль пять-шесть, не больше. Вот там я и предлагаю причалить и подремонтироваться.
– Добро, идём к Липованскому, – согласился фон Оффенберг, и отряд взял курс к северной протоке.
Липованское было действительно большим селом. Основали его в своё время староверы-липоване, отчего оно и получило такое название. Затем сюда заселились валахи, молдаване, малороссы, русские, и очень скоро оно расшириться до статуса городка, а благодаря серпантину многочисленных каналов-ериков его в недалёком будущем станут называть «Дунайской Венецией».
Вся жизнь местных жителей проходила у воды. Передвигались тут по прорытым вдоль улиц каналам и в основном только на лодках. Эти каналы (ерики) соединяли продольно-поперечной сеткой два параллельных рукава Дуная, и они были всегда полноводными. Жители здесь в основном занимались рыбной ловлей, речным извозом грузов вдоль реки, постройкой или ремонтом лодок или даже небольших судов.