– Найди их, Алексей, найди и постарайся там посчитать. Француза притащить я тебя не прошу, это, конечно, невыполнимое дело, – усмехнулся Генрих. – Но сами орудия найди и вернись. От твоих сведений будет зависеть, как нам планировать всю свою кампанию – как на отражение лёгкого набега или же как на подготовку к большому полевому сражению. Ты ведь это понимаешь?
– Так точно! – вытянулся Лёшка. – Всё он прекрасно понимал, как и понимал, какое трудное и опасное задание ему сейчас доверили. – Когда выход, господин полковник?
– Сквозит у нас, Егоров, сильно тут сквозит, – поморщился Генрих. – Поэтому послезавтра в ночь ты уходишь официально меня охранять. Мы снова едем к Браилову. Наконец-то пришли документы из Санкт-Петербурга по этому дурачку Гензелю, что сдал туркам крепость. Смертный приговор всем офицерам императрицей заменён на бессрочную каторгу, и их приказано переправить в Россию. Вот с этими-то бумагами вам при гусарской сотне и приписано убыть в Браилов, охраняя меня как драгоценность. Как-никак, а я-то целый полковник ныне, – и барон демонстративно задрал вверх нос.
Лицо Лёшки оставалась бесстрастным, и Генрих, поняв, что ему не до шуток, снова перешёл на официальный язык.
– Итак, весь штаб завтра узнает про эти важные бумаги, а уже послезавтра в ночь мы выйдем с сотней на север, в сторону Браилова. Затем через пяток вёрст я продолжу путь с полусотней, а другая её половина переправит вас на заводных лошадях туда, где вы уже не раз уже были, то есть как можно ближе к самой Журжи. Ну а дальше ты будешь действовать уже по обстановке, и тут мне тебя учить нечему.
– Всё понятно, – кивнул Алексей. – Через два дня к вечеру мы уже будем готовы к выходу.
– Что вам нужно, Егоров? Ты говори, не стесняйся, дело очень важное, всё, что тебе нужно, достанем, ну разве что окромя штуцеров.
Лёшка хмыкнул:
– Деньги, только деньги, господин полковник, на деньги всё, что нам нужно, мы сможем себе купить. Ну, разве что гренад бы ещё пару ящиков достать, да с хорошим порохом и фитильным шнуром. Гренады сейчас не выпускаются, трудновато стало найти их для нашей переделки.
– Ясно, – покачал головой барон, – посиди здесь немного, сейчас мы всё это решим.
И уже через десять минут перед Лёшкой лежали стопочкой сто серебряных екатерининских рублей.
– За гренадами своих интендантов чуть позже пришлёшь, будет тебе их пара ящиков из старых запасов.
Лёшка шёл из штаба в своё расположение. На сердце у него была пустота. Как же хотелось забыться от всего. Но из глубины души накатывала волна холодной ярости. Нет, не сможет он сейчас отлёживаться, зная, что по свету бродят убийцы его невесты и проливают кровь. Хотелось схлестнуться в бою, глаза в глаза, сабли в сабли с этим сильным врагом, что уже забрал здесь много жизней. Схватиться с ним, чтобы хоть как-то утолить эту ноющую душевную боль.