– Фузейные, огонь! – грохнул единый залп ружей, но расстояние уже было запредельным, и вдали слетела только лишь одна фигурка.
– Заряжай! – отдал команду прапорщик, и стрелки заработали шомполами, забивая в стволы пули.
– Вперёд! – рявкнул Платон, и донские начали обходить цепь сбоку, чтобы устремиться в погоню за ускользающим от них врагом.
– Стоять всем! – заорал Алексей, выбегая наперерез. – Стоять, я сказал, третий донской! Стоять, вашу мать!
– Да ты что это, вашбродь?! – гарцевал на своём жеребце казачий урядник. – Уйдут же, уйдут эти, сейчас же самое время их бить! Ещё пару минут и мы вообще их не сможем догнать! Быстрее идти надо!
– Ты мне бойца по осени угробил! – зло бросил ему в лицо Лёшка. – Теперь и своих здесь всех хочешь положить? Ну, давай, прикопаем потом всё, что на поле соберём, всё честь по чести сделаем! – и, развернувшись к своим, отдал команду:
– Всем минуту на дозарядку оружия!
Лёшка развернулся и добил несколько раз молоточком по шомполу. Пуля туго входила в нарезы ствола, наконец, она дошла до порохового заряда. Открыв крышку замка, егерь проверил по привычке затравочное отверстие и сыпанул на полку остатки пороха из патрона.
Крышку закрыть, курок на боевой взвод. Сухо щёлкнул курок, подняв зажатый в крепёжных губках кремень для удара. Вот теперь его оружие заряжено. А всё это время Платон, багровея от ярости, смотрел со спины на спокойно занимающегося таким привычным делом этого молодого офицеришку и тискал в руке свою шашку.
– Тьфу ты!
К нему подъехал старый казачина с кривым шрамом через всё лицо, что-то там тихо проворчал, и Платон, вздохнув, махнул свободной рукой и заметно расслабился.
– Цепью, за мной, бегом марш! – отдал команду прапорщик и первым выскочил в ту сторону, куда ушла вражеская полусотня.
Командир «волков» немного просчитался, схоронив своих всадников за южной околицей села. По всем его предположениям, увлечённые бегством противника с поля боя казаки должны были броситься в лихую погоню и оторваться от этих зелёных шайтанов. И тогда их можно будет легко вырезать вот тут вот, в самом удобном для этого месте. Ну а потом уже настанет время и для расчёта с «зелёными». Приём с ложным отступлением был всегда излюбленной тактикой у кочевников и, как правило, он безотказно работал ещё со времён скифов, гуннов и всех прочих, уже исчезнувших в истории племён.
Первой показалась цепь стрелков в серых, грязных халатах, а за ними всё так же на расстоянии десятка шагов шли рассыпанным порядком русские всадники.
Полусотник беслы аж взвыл, закусывая до крови губу. Что теперь ему говорить старшим?! Почему он потерял восемь своих всадников и никого не убил из тех, кто это сделал? Но он был опытным джигитом, и хладнокровия в битвах ему было не занимать. Если сейчас он кинет свои четыре неполных десятка на этих русских, то он напоит сабли их кровью, но при этом падут и все его воины. Слишком крепкий орешек этот русский отряд для его потрёпанного отряда. Давно уже он не встречал такого достойного врага. И, приняв решение, командир издал гортанный клич и «волки», развернувшись, начали уходить с места засады по главному тракту на юг.