Насмотревшийся за свои короткие «две жизни» Лёшка много уже чего повидал, но это было уже слишком. Его глаза налились кровью, и он, судорожно дыша, глядел на столпившихся, словно испуганные овцы, пленных турок.
– Siz mahkumsunuz ve ölüme tabi değilsiniz! Rus askerleri tutuklulara bu şekilde vurmaz…(– Вы пленные и смерти не подлежите! Русский солдат пленных не бьет, как вот эти… (тур.)) – и Лёшка кивнул на юг, туда, куда ушли «волки».
– Ваша страна войну проиграет всю и напрочь! Она проиграет все последующие войны с Россией. В ближайших сражениях погибнут десятки тысяч турок, и это сюда ещё не подошел сам «топал паша – Суворов». Я дам вам всего пять провожатых из казаков. Идите в Бухарест, правоверные. Аллах милостив, вы останетесь живы и после войны вернётесь к своим родным.
– Пятерых дашь им провожатых, – кивнул Лёшка Платону. – Сколько тогда у нас останется лошадей?
– Да два десятка и ещё две к тому, ваше благородие, – покладисто доложился казачий урядник.
– Подсаживай на каждую к своему станичнику по одному моему егерю и вперёд, быстрее к селу! Надеюсь, ты понимаешь, что там сейчас творится, урядник? – и он пристально взглянул на казака.
– Так точно, ваше благородие, – покачал тот головой и, развернувшись в сторону своих людей, заорал – Всех коней сюда, быстро!
Половина домов Пьетрели пылали, выбрасывая столбы пламени и дыма в небо. Среди них мелькали всадники в серых шапках и разбрасывали факела по многочисленным сельским постройкам. Вот ещё занялся крытый соломой дом, за ним второй, третий, вспыхнул сарай во дворе крайнего к околице.
– Всем разобраться в цепь! – рявкнул Егоров. Примкнуть штыки! – Двадцать два егеря соскочили с лошадей выстраиваясь в одну линию с интервалами в пару шагов между друг другом.
– Урядник! Сзади своих держи, вперёд не лезьте, пока мы их не проредим! – прокричал Лёшка старшему из казаков. И потом отдал команду егерям – Штуцерным дистанция стрельбы четыре сотни шагов, фузейщикам – две, при сближении собираемся в каре, вперёд помалу! И цепь стрелков двинулась к околице. За ними шагах в десяти следовало два десятка казаков с пиками и с обнажёнными саблями наизготовку. «Чавк, чавк, чавк», – чавкала раскисшая снежная каша под ногами. Егеря шли медленно, поводя лишь жалами штыков. Мельтешение всадников впереди прекратилось, и вдруг плотная конная формация вылетела из улицы села, разворачиваясь на глазах в косое крыло.
– На колено! Штуцерные…пли!
Сухо хлопнули десять штуцеров, выбивая семерых всадников из седла. Винтовку заряжать было долго и Лёшка, удерживая её одной рукой, выхватил пистоль: «Ну хотя бы ещё одного, а в упор я смогу забрать». «Волки» не приняли ближний бой, раздался свист и, не доходя двухсот шагов до цепи, крыло атаки сломалось, и, развернувшись вправо, оно стало уходить за окраину.