– Наши, наши! – радовались егеря, глядя с холма на проходящую внизу массу войск. Шли плотными порядками гренадёрские батальоны, хлюпая по грязи своими высокими сапогами. Со злыми матерками вытаскивали из глубокой промоины своего бронзового единорога артиллеристы. Скакали туда-сюда вдоль колонн вестовые.
К команде подлетела дозорная сотня из Первого донского полковника Иловайского. Станичники разглядели рядом с егерями знакомых казаков из Третьего донского полка Янова и давай тогда горланить да подначивать друг друга.
– Особая отдельная команда главного квартирмейстерства армии, прапорщик Егоров, – доложился подъехавшему подъесаулу Алексей.
– Выходим к своей армии из восточного прорыва. Сами состояли в сводном отряде полковника Пишчевича.
– Первый донской полковника Иловайского, подъесаул Бисоренко, – представился старший дозора. – Как же, прапорщик, слышали про вас, как вы там через турка пробились по старому тракту, а потом неприятелю в тыл вышли.
– Следуйте в штаб, – и он, крикнув своих, повёл сотню дальше осматривать окрестности.
Восемнадцатого февраля генерал-аншеф Олиц Пётр Иванович двинул русские боевые порядки к крепости. Войска шли тремя основными колоннами. Левой, средней и правой командовали соответственно генералы Гротенгельм, Демолино и Гудович. В промежутках между колоннами следовала русская конница, серьёзно уступающая по численности османской. Впереди и вокруг основных построений рассыпанным строем следовали лёгкие войска из полковых егерей и трёх отдельных егерских батальонов. В промежутках между подразделениями артиллеристы катили полевые орудия, готовясь поддержать пехоту огнём.
Войска шли под грохот барабанов. В каждом русском подразделении ещё с Петровских военных реформ были свои барабанщики. В отдельных командах, ротах, батальонах и полках, везде они были введены в их штаты. И теперь они, как им и предписывалось артикулами, отбивали чёткий ритм марша – 100 шагов в минуту.
Команда Егорова бежала лёгким бегом в россыпной цепи перед Апшеронским полком. Рядом с ними бок о бок бежали их товарищи из команды поручика Куницына. Только там они держались по двое, а в Егоровской были боевые тройки со штуцерником во главе.
Большие массы турецкой конницы выступили навстречу русским боевым порядкам.
– На колено! – отдал распоряжение Алексей. – Примкнуть штыки! Всем огонь без команды, по своему личному прицелу!
Впереди наступающей конной массы вырвались лёгкие всадники из татар и из иррегулярных акынджи. Сквозь всё заглушающий барабанный бой, донёсся их свист и вой.