Одним он обещал после победы установление анархического спиртолитического строя, при котором средства производства винно-водочной промышленности будут принадлежать спивающемуся трудовому народу, по своему усмотрению распоряжающемуся имуществом предприятий и всей спиртсодержащей продукцией. Другим сулил упразднение воинских уставов, введение выборности начальников и обязательного равного для всех чинов ежедневного армейского спиртпайка взамен старой дисциплины, основанной на насильственном принуждении к трезвости. Третьих манил небывалым, невиданным доселе расцветом свободного самогоноварения, полной свободой пития, процветанием всевозможных околовсяческих наук и всеобщим повышением культурного уровня освобожденного, устремленного в пьяное анархическое завтра народа.
Необходимость и неизбежность спиртолитической революции он объяснял следующим образом.
— Наш государственный организм, — говорил он, — есть грандиозная, обдуманная, научная организация беззакония, воровства, издевательства и насилия, направленная на ограбление и уничтожение своего народа; подлый, закостенелый, не поддающийся никакому реформированию и потому подлежащий полной ликвидации механизм.
Зачем государство, где все люди сыты, одеты, богаты и счастливы, где царят социальный мир и полная классовая идиллия, принимает законы о борьбе с экстремизмом, пусть даже и спиртполитическим?! Ведь если в обществе все так хорошо, то такие законы этому обществу не нужны: от добра добра не ищут и от хорошей жизни ни один человек бухать не станет! Достаток и спокойствие люди всегда предпочитают нищете, голоду, холоду и опасностям, сопровождающим всякую смену одного общественного устройства другим.
Если бы у всех, да пусть и не у всех, а просто даже у подавляющего большинства граждан все было бы замечательно, то незачем было бы государству опасаться никаких проявлений экстремизма! Жили бы все себе тихо-мирно и не рыпались.
Раз государство нуждается в подобных законах — значит, не все так благополучно в обществе, как это хотелось бы представить некоторым; значит, общество тяжело больно, заражено бациллами грабежа, наживы, эгоизма, насилия, равнодушия и жестокости; значит, оно разделено на враждебные друг другу классы, на сытых и голодных, умных и глупых, трезвых и пьяных. И виноваты в таком положении вещей именно те, кто принимает такие законы. Ведь когда власть заботится о благополучии и процветании населения своей страны, ей нечего опасаться пьяниц и алкоголиков. Лучшей защитой от винно-водочного экстремизма для такой власти являются не специальные законы, не солдатские штыки, суды и тюрьмы, а любовь собственных граждан, довольных жизнью, их поддержка и уважение!