— Ой, да как же это! Да конечно, да что вы, милые! — запричитала старуха, глядя увлажнившимися глазами на угрюмо потупившихся, пристыженных убедительной батькиной речью грабителей.
— Пойдемте, родненькие вы мои, я вас картошечкой молоденькой угощу — сегодня только подкапывала. И сало есть, и самогончика чуток от этих иродов осталось. Пойдемте, ребятушки, пойдемте! Ой, да если бы я знала. Да разве ж я так-то вас! Ну пойдемте, пойдемте!..
Считая на этом свою миссию оконченной, Чопик со спокойной душой вернулся к своему мотоциклу и присел покурить.
Вскоре вернулся посланный за бензином Санек. Собравшиеся по первому зову атамана повстанцы принялись заправлять горючкой своих железных коней и считать канистры с реквизированным у местного населения спиртом. Когда все приготовления были завершены, успевший перекусить на скорую руку и похмелиться атаман обратился к своей пьяной вольнице с краткой речью:
— Братва! — сказал он, взобравшись на мятый капот ближайшего уазика, — знаю, все вы устали, всех вас карает с бодуна, всем хочется баб, травы и спирта, всех после трех бессонных ночей тянет соснуть часок-другой. Но время не ждет! Байки из «Карбофоса» были здесь шесть часов назад! Они полностью деморализованы и бегут без оглядки! Нужно спешить! Промедление смерти подобно! Если не будем валять дурака, не станем терять время на охи и ахи, на жрачку и на лечение любимых мозолей, а поднажмем да ударим со всей дури, то сегодня же ночью разом покончим со всей этой сволочью и веселым кирогазом отметим удачное завершение того дела, ради которого потратили столько сил и времени, перенесли столько тягот и лишений, преодолели столько невзгод и опасностей. Вперед, на Жмуркино! Даешь «Карбофос»! Даешь веселый беспредел и пьяное счастье всего человечества в отдельно взятом районе!
— Да-а-й-о-о-ошь! — дружно отозвались громким, раскатистым эхом три десятка луженых, пропитых глоток, и гулкое эхо это потонуло в наполнившем улицу зверском реве моторов.
Довольный собой и своими молодцами атаман уселся за руль мотоцикла и крутанул до отказа ручку газа. Быстро набирая скорость, колонна вырулила к околице.
***
И снова солнце, небо, дорога… Снова несется по пыльным ухабам и колдобинам старый, разбитый «Урал» с коляской, снова рев мотора и свист ветра в ушах. За рулем атаман Ермаков по прозвищу Чопик. Голый, загорелый, в трусах на подтяжках и кирзачах на босу ногу, в железной немецкой каске с рогами, с серьезным, сосредоточенным, скрытым наполовину защитными мотоциклетными очками лицом.
За спиной у него, на заднем сиденье — Калян — лучший в отряде автомеханик, особо ценимый атаманом за умение в считаные минуты устранить любые самые серьезные неполадки в механизмах. Сидит голый по пояс, с вороненым обрезом в руке, с поднятым высоко над головой на закрепленном у него за спиной при помощи кожаного поясного ремня красным флагом.