* * *
— Класс, встать!
Я стою перед классом, рядом с завучем, мощной тёткой, которая привела меня в класс, где мне предстоит учиться до конца учебного года. Смотрю на класс, класс смотрит на меня. Завуч вещает о том, что в силу определенных обстоятельств, мне придется доучиваться в этой школе, и в этом классе. Подробности о моей аварии она умалчивает, и я тоже не спешу поделиться с миром о всех тонкостях биографии. Наконец завуч ложит тяжёлую ладонь на мое хрупкое плечико, и слегка подталкивает меня вперёд. Я делаю шаг, и склоняюсь в официальном поклоне.
— Доминик Каррера.
Чем хорош этот мир, и что меня больше всего тут бесит, так это ритуалы. Ритуальные поклоны, ритуальные приветствия, ритуальные прощания. Вот и сейчас я отрабатываю ещё один ритуал, и радуюсь тому, что он есть. Мне предстоит провести в обществе подростков ещё какое-то время, и можно спрятаться за ритуалом, ограничить на первых порах общение официозом, приглядеться к местным в естественной среде их обитания. Эту тактику я взял за основу выживания в больнице, и продолжаю ей следовать. Я мимикрирую, подстраиваюсь под окружающих, и стараюсь контролировать каждый свой шаг и каждое слово. По большей части получается, но некоторые мои поступки здесь считают странными. Те же воскресные походы, — оказывается, что мальчики на них ходят редко, они должны помогать отцам по хозяйству. Поход добавил ко мне уважение женщин, и настороженности мужчин. Я этого сначала не понял, а потом уже стало поздно. Среди нескольких знакомых тёток, что заскочивших к Анне в гости, якобы случайно и без особого повода, я прослыл парнем со странностями. Вот и сейчас, я выполнил лишь необходимые телодвижения, чтобы не совершить очередной «странный» поступок.
Учитель, господин Хосе, молча смотрел на меня, а когда завуч вышла из класса, предложил мне сесть за парту. В классе стояли привычные мне парты, за которыми сидели ученики, по двое. Все парты были заняты, кроме одной «на Камчатке». Там располагалась одна особа женского пола, которая с насмешкой смотрела на меня. Я уселся рядом, и стал доставать ученические принадлежности. Охренеть, сколько всего должен таскать за собой ученик! Тетради, учебники, ручки, карандаши, линейки… Я всем этим занимался в последний раз ещё в прошлой жизни, когда собирал своих детей в школу, а вот теперь сам сижу за партой.
У нас сейчас по расписанию Литература. Засада. Местную литературу я не знаю совсем. Я с трудом вспомнил местный алфавит, что уж там про писателей! Перед школой пришлось усиленно штудировать недавно купленный учебник, причем весь. Ладно хоть память мне досталась отличная, и за неделю я смог пройтись по основным предметам. Толстого и Достоевского тут не было, но были свои Ибаньесы и Доминго. Так что, когда меня вызвали к доске, я смог довольно связно ответить на вопросы учителя о творчестве Веласкеса, и даже прочёл на память его стишок. Получил четверку.