— Тогда почему?
Он посмотрел на луну.
— В этой жизни некоторые из нас рождаются убийцами с инстинктом хищника. Я один из них, а ты нет.
Должно быть, он забыл, что она только что убила дюжину мужчин.
— Почему? Это потому, что я женщина?
— Нет, это не определяется гендерной принадлежностью. Моя тетя была лучшей убийцей из всех, кого я встречал. По какой-то причине некоторые из нас рождены, чтобы убивать, а другие, мужчины и женщины, рождены, чтобы воспитывать. Твои инстинкты побуждают тебя помогать другим. Мои инстинкты заставляют меня обрывать жизни.
Она фыркнула.
— Ты меня не знаешь.
Ричард улыбнулся. Несмотря на грязь, он действительно был поразительно красив. Надменный, хищный, но красивый.
— Те из нас, кто являются убийцами, учатся распознавать себе подобных. Мы знаем соперников, потому что они представляют опасность.
— А я нет? — тихо спросила Шарлотта.
Он снова улыбнулся, и на этот раз его лицо было почти печальным.
— Даже самый мирный и добрый человек станет опасным, если его загнать в угол. Я не сомневаюсь в твоей силе, но у тебя нет врожденной агрессии или хищнического инстинкта прирожденного убийцы. Я был одним из них всю свою жизнь, и то, что я сделал и увидел за эти последние месяцы, преследует меня. Я знаю, что ждет меня впереди. Я знаю, что тебе будет очень трудно. Теперь ты думаешь, что имеешь дело с горем и очищаешь себя таким образом, но это только первый намек на то, что должно произойти. Ты уверена, что не хочешь вернуться? Я сочту за честь проводить тебя до Грани.
— Нет.
— Думаешь, Эджеры не примут тебя обратно?
Она вздохнула.
— Возможно, но я не могу вернуться в Западный Лапорт. Когда работорговцы окружили дом, Элеонора позвонила мне. Я отправилась к нашим соседям просить помощи. Они собрали около двадцати человек, все с оружием, но не двинулись с места.
— Никто не хотел сражаться, — сказал Ричард. — Вероятно, они тянули резину, чтобы за это время работорговцы ушли. Типично для них.
Она повернулась к нему.
— Да. Элеонора жила среди них всю свою жизнь. Она помогла многим из них, а они просто бросили ее и оставили умирать. И когда я попросила их помочь мне найти этих ублюдков, ни один из них не смог посмотреть мне в глаза. Я не могу туда вернуться. Я приняла решение. Я не знаю, каковы твои мотивы, но мои столь же обоснованы. Пожалуйста, уважай мою потребность в справедливости.
— Мои извинения, — сказал он. — Я больше не буду об этом говорить.
Шарлотта вытерла лицо рукавом и встала. Ричард встал.
Она протянула ему плащ.
— Спасибо за плащ.
— Всегда пожалуйста.
Ричард держал поводья ее лошади, пока она вставляла ногу в стремя и садилась верхом. Он протянул их ей, сел в свое седло, и они выехали.