— Кому? — спросил Гарри.
— Тебе, — вздохнул Федор. — Ты такой же, хотя, может быть, этого и не помнишь.
Гарри оглянулся на свой жизненный путь, по крайней мере, на тот его короткий отрезок, который еще не успел выветриться из его памяти, и ему было трудно не признать правоту ректора.
Там на самом деле все горело и взрывалось. Но Гарри понятия не имел, с чего это все началось.
— Вот, например, — сказал Федор. — Ты уже был в банке? В свою ячейку заходил?
— Да, — сказал Гарри.
— И как тебе? Что ты там нашел?
— В основном, оружие, — сказал Гарри. — И броню. И немного наличности.
— Ну, мне кажется, этого должно быть достаточно, чтобы понять, какой ты человек, — сказал Федор.
— Кстати об этом, — сказал Гарри. — Там был какой-то странный меч…
— Прозрачный, да? — совершенно не удивился Федор. — Как будто стеклянный, а на самом деле он рубит камень и сталь, как… как… я не знаю, какое точное сравнение тут можно подобрать.
— Теплый нож и подтаявшее сливочное масло, — подсказал Гарри.
— Да, типа того, — согласился Федор. — Это, чтоб ты знал, легендарный меч. С самого начала игры, а уже больше тысячи лет прошло, он принадлежал одному человеку, Первому Игроку, одному из Архитекторов и альфа-тестеров вот этого вот всего.
— И как он оказался у меня? — спросил Гарри, предчувствуя обычную историю.
— Во время своего второго пришествия ты работал вместе с Магистром, Первый Игрок так себя называет. Не знаю точно, что вы там делали, но могу догадаться, ибо после этого тебя и прозвали Смертью… Так вот, когда вы убили всех, кого собирались убить, вы страшно напились.
— Это на меня непохоже, — заметил Гарри. — Я ведь практически не пьянею.
— Возможно, Магистру ты говорил то же самое, — сказал Федор. — Не знаю, что вы там пили и сколько, но, видимо, это была легендарная попойка, которую воспела в своих балладах тогда еще не канувшая в Лету Коллегия Бардов. В конце концов вы решили выяснить, кто из вас круче и устроили смертельный поединок. Это я не для красного словца говорю, если что, а реально до смерти. Хотя у вас обоих были амулеты воскрешения, сам понимаешь, но они ничего не гарантируют, а даже если гарантируют, то смерть — это все равно неприятно. Поверь, я как-то попробовал и мне не понравилось.
— Похоже, я победил, — сказал Гарри.
— Ну да, — подтвердил Федор. — Чем нанес Первому Игроку страшную обиду. Он, конечно, тут же отреспился, я вообще сомневаюсь, что его можно укокошить насовсем, но в момент смерти с него дропнулся Отец Всех Мечей.
Значит, все-таки трофей, мысленно отметил Гарри.
— Это опять на меня непохоже, — сказал он. — Если это был дружеский поединок, я вернул бы ему меч.