— Это не болезнь, идиот. Это не лечится. Они бы заперли меня в своих лабораториях и не выпускали бы оттуда до конца жизни.
— С другой стороны, это избавило бы тебя от необходимости охотиться, — заметил Гарри. — Убивать людей. А потом… кто знает, может, и нашлось бы какое-то лекарство.
— Не пытайся навязать мне нормы человеческой морали, — сказала Ванесса. — На представителя Древних они не распространяются.
— Ты вампир всего три года, — заметил Гарри. — О какой древности ты говоришь?
— Это неважно. Мы над людьми. Мы — вершина пищевой цепочки, — заявила Ванесса.
— Я тоже какое-то время так про себя думал, — сказал Гарри. — Пока наггетсом не подавился.
— Чего ты хочешь? — спросила она.
— Уже очевидно, что мы друг друга не услышим, — сказал Гарри. — Но я хотел бы, чтобы люди оставались людьми, даже если они уже и не люди вовсе.
— Я ответила на твои вопросы.
— Да, — сказал Гарри. Он достал из кармана осиновый кол, повертел его в руках и бросил на разобранную кровать. — Это тебе на память. Не выбрасывай его. И каждый раз, когда он попадется тебе на глаза, вспоминай, что я могу сюда вернуться.
Он запахнул плащ, повернулся к ней спиной и пошел к двери, втайне надеясь, что она на него все-таки бросится, чем избавит его от данного Арчи обещания не убивать ее, если это не будет вызвано крайней необходимостью или самозащитой.
Но она не бросилась.
Их «гольфстрим 650» приземлился в Порт-о-Пренсе незадолго до полудня, и Гарри потратив некоторое время на таможенно-бюрократические проволочки, заселил их обоих в функционирующий при аэропорте отель.
Где, видимо, Арчи придется сидеть до самого вечера.
Новая форма существования наложила на молодого помощника Бордена свои отпечатки. Для того, чтобы добежать от самолета до здания аэропорта, а оттуда — до отеля, Арчи пришлось нацепить плащ, длиннополую шляпу, темные очки и легкие тканевые перчатки. Оденься он так в Метрополии, возможно, на него и не обратили бы внимания, но здесь, на тропическом острове, Арчи выглядел чужеродно и бросался в глаза за километр.
С другой стороны, Гарри не исключал возможности, что это ему просто кажется. Белые здесь в принципе привлекают внимание, и, возможно, не так уж и важно, во что эти белые одеты.
Но и сам Арчи бегать по солнышку не торопился. Даже накачавшись свежей донорской кровью, под прямыми солнечными лучами он быстро терял силы, жаловался на то, что практически ослеп, а когда на незащищенный участок его тела случайно упал прямой солнечный луч, кожа Арчи принялась дымиться.
Конечно, Гаити — родина магии вуду и здесь привыкли ко всяческим странностям, но Гарри считал, что разгуливать по городу в паре с дымящимся человеком — это уже перебор.