Очевидно, он все-таки чем-то выделялся из толпы.
— Веруете ли вы? — спросил привратник.
— Чтобы упростить ситуацию, будем считать, что да, — сказал Гарри.
— Для чего вы хотите пройти?
— А почему вы спрашиваете? И почему вы спрашиваете только у меня?
Привратник немного смутился.
— Просто вы… непохожи на обычных почитателей Всеотца, — сказал он. — Так все же, вы хотите просто помолиться?
— Нет, — сказал Гарри. — Мне бы к целителю.
— Прямо по дорожке и за главным зданием направо, — сказал привратник. — Там увидите очередь.
— Длинная очередь?
— Сегодня не очень.
Очередь действительно оказалась не слишком длинной, всего-то семь человек, и прием шел довольно быстро. Поскольку Гарри никуда не спешил, он пристроился в хвост очереди, заняв место за благовидной старушкой, с которой он бы не хотел встретиться где-нибудь посреди глухого леса, закурил сигарету и принялся ждать. То ли своей очереди, то ли того, что кто-нибудь сделает ему замечание.
Но очередь подошла раньше, чем поборники здорового образа жизни.
Гарри вошел в небольшую келью, освещенную лампадами и ароматическими свечами.
Целитель — толстый, лысый доброжелательный мужик в рясе — жестом предложил ему сесть на стоящий посреди помещения стул, сам встал за спиной Гарри, что немного напрягало, и провел руками у него над головой.
— Ты здоров, сын мой, — молвил он. — Так что же привело тебя ко мне?
— Предположим, что моя мятущаяся душа, — сказал Гарри.
— Возможно, с этим тебе лучше обратиться к исповеднику, — сказал монах.
— Боюсь перегрузить его оперативную память, — сказал Гарри. — Знаете, несмотря на то, что я кажусь здоровым, со мной что-то не в порядке, и я хотел бы попросить вас о более пристальном осмотре. Если для этого требуется сделать какое-то подношение или что-то вроде того, только скажите…
— Не нужно, сын мой, — сказал монах.
Он вздохнул, достал из глубокого кармана рясы длинную курительную трубку, разжег ее, мощно затянулся, выдохнул на Гарри дымом и принялся всматриваться в его клубы, стремительно бледнея.
— Уходи, сын мой, — сказал он. — Тебе здесь не рады.
— А я-то думал, что двери божьего храма открыты для всех, — заметил Гарри.
— Только не для таких, как ты, — сказал монах, и Гарри отметил, что тот больше не называет его «сыном».
— Я уйду, — пообещал Гарри. — Но только после того, как вы объясните мне, что значит «таких, как я». Это каких?
— На тебе печать другого бога, — сказал монах. — Всеотец этого не любит.
— Не терпит, значит, здоровой конкуренции, — констатировал Гарри. — Вот прямо-таки печать, да?
— Может быть, не совсем печать, — сказал монах. — Но я вижу довольно устойчивый отпечаток, который означает, что ты в хороших отношениях с иным божеством. Так иди в его храм и не смущай скромного служителя Всеотца.