У себя в кабинете он продиктовал тоже самое всем фигурантам данного происшествия. Осужденные писали одно объяснение за игру в карты, а второе, как проходили мимо и увидели, что осужденный Боровой два раза ударился головой о кровать. После этого они вызвали врача, который оказал первую медицинскую помощь. По сути дела, так всё и было.
Утром Васильев с документами ждал начальника колонии полковника Гагарина. Одни в ШИЗО за игру в карты, вторые о необходимости вынести отказной материал по факту получения осужденным Боровым бытовой травмы.
— Васильев, что зэков за игрой поймал это хорошо. — начал лекцию Гагарин. — Будут теперь полгода в бараке шарахаться и оглядываться. Только какого хрена ты туда полез в зечке? Почему один, у тебя мозги есть?
— Есть товарищ полковник.
— Я понимаю, что в зоне стабильная оперативная обстановка, но есть приказ. По одному не ходить, тем более в зэковской робе. От твоих таких ночных походов у нас скоро все зэки об шконки перебьются. Кто сидеть в зоне будет?
— Да я товарищ полковник…
— Ты меня слушай, ты видел его голову? Я вот зашёл в медсанчасть и посмотрел. Красиво, конечно, симметрично нарезки легли, как будто в двух фуражках всю жизнь ходил. А если они с перепугу с третьего этажа начнут прыгать, тогда что? Да мало ли что у них в башке. Ещё раз такое выкинешь, выговор получишь, понял?
— Понял товарищ полковник. Откуда я знал, что он промажет и в проход между шконок не попадёт. Да и нечего в карты играть, тем более потолок превысили, сам видел.
Гагарин, глядя на Васильева, молча нахмурился и сдвинул брови.
— Разрешите идти товарищ полковник? — быстро сказал Васильев, так как понял, что уже лишнее начал говорить.
— Иди отказной материал делай, ночной ходок. — с иронией добавил начальник колонии.
Гагарин всем выписал по пятнадцать суток изолятора и отдал документы Васильеву. Не забыли и трёх атасников, которые стояли на конторе и плохо смотрели.
Васильев неделю возился с отказным материалом, но прокурор его всё-таки подписал. Васильев, сидя на стуле, продемонстрировал, как с высоким ростом осужденного Борового невозможно попасть, в установленные законодательством, узкие проходы между двуярусными кроватями.