Павлов решил, что пришла пора переходить к очередному этапу в жизни лоха. Он водворил его в ШИЗО, поставив полный запрет на его грев. Просидев полтора месяца в изоляторе в полном одиночестве, лох изменил своё отношение к происходящему. Он понял, что постоянные платежи являются только ежедневными. Они дают только несколько дней хорошей жизни. Рубероид хотел бы заплатить один раз, но на год вперёд.
Лох вспомнил слова Француза, когда они разговаривали один на один. Блатные решают многие вопросы, но всё равно в зоне рулит администрация. Если с мусорами решишь вопрос — это надолго. Век воли не видать, сукой быть по жизни, если Француз хочет нормального фраера в блудню завести.
— Гена, хату подари мусору, который тебя курирует и всё будет нормально. — в конце концов прямо сказал Француз Рубероиду. — Подари и живи спокойно. У тебя их всё равно много. Ты со своими мозгами ещё купишь, когда освободишься, а здоровье купить нельзя. Подумай над этим, они, если захотят, таких проблем тебе могут устроить. Ты будешь только рад в изоляторе сидеть. Ты не забывай, что у нас в стране разные лагеря есть. Это хорошо, что ты сюда приехал, а не в Радугу. Там бы тебе за твою статью жопу разорвали в британский флаг и всё, пишите письма.
— Я подумаю до завтра, мне надо успокоиться и всё решить. — сказал Лебедев.
— Думай хоть до послезавтра пока тишина образовалась, но не затягивай. Я слышал спецэтап собирают в режимные лагеря через две недели. Поэтому решение нужно быстро принимать. — ответил Француз.
На следующий день Рубероид созрел для того, чтобы поделиться однокомнатной квартирой. Единственное условие — его не будут трогать до конца срока. Француз отписался Бобышкину и потом пришёл к Павлову. Он с гордостью доложил, что клиент созрел подарить однокомнатную квартиру. Павлов обрадовался этим новостям.
Бобышкин приехал к Горлову и обо всём доложил. Горлова эта тема очень заинтересовала. Но эсэмэсок в телефоне Бобышкина было недостаточно для доказательств. Необходимо записать деятельность Павлова на диктофон, а для этого надо вести постоянную запись. Бобышкин, уже имевший опыт, стал тайно посещать кабинет Павлова. Он подкладывал туда поочерёдно два диктофона. Привлечь Француза к этому делу не имело смысла. Он хоть и слил Павлова, но с диктофоном ходить не будет. Не та масть.
Павлов в своём кабинете общался с Французом, Горлов и Бобышкин слушали записи. Из них стало понятно, что Лебедев не хочет заморачиваться с продажей квартиры, а готов её просто переписать на кого скажут. Как бы это не выглядело странным, будучи осторожным, Павлов решил переписать квартиру на своего родного брата. Глупо, но факт. Далее Горлов работал сам и взял с поличным Павлова. Он пошёл в отказ, но после прослушивания записей быстро сознался в содеянном.