- Прости, Дмитрий-джан, - извиняющимся тоном заявил припозднившемуся клиенту маркитант. – Все совсем кончилось!
- Ашот, ты охренел?! – скучным тоном поинтересовался Будищев. – Ты, что, самка собаки, бессмертный?
- Почему так говоришь? – искренне удивился уроженец Баку. – Послушай, дорогой, разве я виноват, что у меня кончился мясо?
- Я тебя, паскуда, за такие шутки, сейчас самого на винтовочный шомпол насажу и зажарю!
- Эй, брат, зачем… - скривил губы в презрительной усмешке торговец, но тут же перегнулся пополам от удара в живот.
За первым ударом последовал второй, а затем моряк схватил торговца за ухо и начал крутить, да так сильно, будто у него были не пальцы, а стальные клещи. Бедолага попытался отпихнуть своего обидчика и вырваться, но не тут-то было. Хватка у Будищева оказалась настолько крепкой, что все усилия маркитанта пропали даром. Наконец, Ашот не выдержал. Колени его подкосились, и он со стоном опустился на песок, не в силах даже вытирать градом льющиеся из глаз слезы.
- Петросянить вздумал? - почти ласково спросил Дмитрий, продолжая экзекуцию.
- Брат, отпусти… дэнги отдам, все отдам, только отпусти!
- Ашот, - горестно вздохнул Будищев, отпуская свою жертву. – Вот зачем ты так нехорошо со мной поступил? Я ведь – человек добрый и богобоязненный, особенно когда сыт, а ты, разбойник, меня голодным решил оставить…
- Вах! Кто так сказал?! Дмитрий-джан, разве я когда-нибудь оставлял хорошего человека голодным? Ты мне дэнги заплатил, теперь возьми за них что хочешь…
- Ты же говорил, у тебя все кончилось?
- Дмитрий-джан, ты мне как брат. У меня для тибя все есть. Ветчина, сардины, икра, балык, сыр… бери, что хочешь, кушай дорогой!
- Все говоришь? – хмыкнул Будищев, и, подхватив первый попавшийся под руку мешок, бросил торговцу, - тогда собери мне поужинать, уж будь добр.
- Да, дорогой, - закивал тот и принялся укладывать в него съестные припасы, не забывая оглядываться на оказавшегося таким грозным клиента.
Тот же, следил за его действиями с таким холодным равнодушием, что всякий раз когда маркитант хотел остановиться, у него екало сердце и руки сами собой продолжали работу. За колбасой последовал большой сверток ветчины, за ним французские сардины, потом пришел черед жестяных банок с чаем и английским печеньем, а так же половины сахарной головы. Наконец, он дошел до ящика со спиртным.
- Хочешь выпить, Дмитрий-джан? Для тебя все есть. Водка, коньяк, вино самое лучшее. Даже пиво!
- Ну его в баню, твое пиво, – отмахнулся Дмитрий и, забрав у армянина хурджин [3] и, попробовав его на вес, решил, что они почти в расчете. – Скажи лучше, свежий хлеб есть?