- Да ты просто герой! – не удержался от ухмылки гардемарин.
- Смейся-смейся, - добродушно отвечал ему кондуктор, - а Федор из этого чуда техники трех текинцев разом завалил, и жизнь мне спас.
- Неужели, правда? – изумился Майер.
- Ага, - кивнул Шматов. – Только на четвертого патронов не хватило, а Дмитрий Николаевич в него как ножик свой швырнет и прямо в сердце, супостату. Так что он мне тоже жизнь спас.
- Федя – ты мой кумир!
- Хорош лясы точить, а то Скобелев с нас такую шкурку за опоздание соскоблит, что мало не покажется.
Как выяснилось, командующий вызвал не только Дмитрия, но так же всех уцелевших участников вчерашнего дела. Осталось их, к сожалению, не так много. Двое погибло на месте, ещё один – Ефим Дудка отдал богу душу уже после боя, а доктор Студитский и еще трое казаков отправились в госпиталь. Так что теперь в строю стояло всего лишь десять человек, включая Дмитрия, фон Левенштерна и отчего-то их слуг.
Барону это обстоятельство казалось донельзя странным, но такова была воля начальства, спорить с которой он не решился. Шматов встал в и строй совершенно спокойно, как будто давно ждал этого, а вот Зандерс, казалось, растерял большую часть своей флегматичности и выглядел немного растерянно.
- Смирно! – прокричал кто-то из офицеров и из кибитки вышел Скобелев.
- Здорово, молодцы! – обратился он к охотникам и с удовольствием выслушал их ответ.
Затем вперед вышел штабной подполковник и, держа перед собой на вытянутых руках лист бумаги, зачитал приказ:
- Много было слышно о непревзойденных качествах текинских наездников, их храбрости и непобедимости! Однако не далее, чем вчера, малая горстка наших воинов вступила в схватку с превосходящими их в тридцать раз ордами кочевников и не только не погибла, но и вышла из оной победителями. Так что, теперь знайте: если вы будете так же храбры и дисциплинированы, то никакой враг вам не страшен! Всех участников этого славного дела я своей властью награждаю знаками отличия военного ордена. Генерал-адъютант Скобелев. Приказ прочитать в ротах, сотнях, батареях!
Едва офицер закончил читать, командующий двинулся вдоль строя и приколол каждому из казаков на грудь георгиевский крест. Последними удостоились этой чести, побледневший как смерть фон Левенштерн и Будищев. Смерив их после награждения внимательным взглядом, генерал внушительно заявил:
- Что касается вас, господа, а так же доктора Студитского, я взял на себя обязанность сообщить о вашем поведении в бою Государю. Уверен, он не оставит вас своей монаршей милостью и каждому воздаст по заслугам.