Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917 (Нокс) - страница 459

Позже мы говорили об актах насилия в Калуше, и Туманов заметил, что русские, которые в обычной обстановке обладают хорошим нравом, в пьяном виде или при возникновении паники превращаются в диких зверей.

Хуже всего то, что сейчас русский человек в основном пребывает либо пьяным, либо в панике.

Другая характеристика этого народа была затронута Балабаном, который говорил: «Я не понимаю русского человека. Он всегда будет говорить в десять раз больше, чем делать, и всегда будет свободно, не обращая внимания на чины, говорить с теми, с кем не имеет права этого делать».


4 августа исполнительный комитет Совета утвердил резолюцию о доверии «товарищу Керенскому», которому поручалось сформировать Кабинет министров из членов различных партий. Голосование прошло при 146 за, 47 против и 42 воздержавшихся.

В сформированное 6 августа «правительство спасения революции» в качестве заместителя военного министра вошел Савинков. Портфель министра сохранил за собой Керенский. Никто особо не верит в это правительство, но некоторые из его членов верят в Керенского.

Через два дня в Петрограде открылась всероссийская конференция большевиков и интернационалистов. Но Россия официально все еще находится в состоянии войны! Выборы на некоторых предприятиях Петрограда продемонстрировали растущее влияние большевизма.

В столице внешне все было спокойно, но ничто не указывало на то, что гарнизон удалось взять в руки. В приказе по гарнизону жаловались, впрочем, безрезультатно: «Часовые потеряли военную выправку; они сидят, курят и по своему желанию оставляют посты».

Социалисты опасались контрреволюции. Немногие из тех, кто хотел восстановления порядка, с надеждой смотрели на Колчака, в недавнем прошлом командующего Черноморским флотом, как на возможного вождя. Но Керенский назначил его главой российской военно-морской миссии в Соединенных Штатах и выказывал явное желание как можно скорее устроить выезд адмирала к месту назначения. Другие подумывали о генерале Гурко, который был отозван Брусиловым из отпуска на Кавказе для участия в совещании в Ставке 30 июля. По прибытии генералу сообщили, что некоторые из членов правительства настроены против его присутствия. Тогда он проследовал в Петроград, где был арестован за то, что написал письмо, адресованное бывшему императору, где выражал тому свои симпатии.

Савинков понимал необходимость дисциплины в армии, но он надеялся восстановить ее, укрепив власть военных комиссаров.

В своем интервью прессе он выразил опасение, что после восстановления смертной казни офицеры, получив обратно власть над солдатами, вздумают воспользоваться ею в политических целях. Он отверг идею об отмене комитетов. Если бы у этого человека было больше опыта, наверное, он бы понял, что армия с комитетами никогда не воевала и не способна воевать.