Русские, как и мы, во время войны были склонны относить результат собственных недостатков в счет неприятельских козней. Нет никаких доказательств тому, что в деле Корнилова были хоть как-то замешаны немцы. Со слов очевидцев понятно, что Корнилов действовал, руководствуясь разговорами с Львовым, которого считал другом Керенского, а также следуя советам Савинкова, которого знал как заместителя Керенского на посту военного министра. Он верил, что Керенский поддержит его замысел, который он и все опытные офицеры справедливо считали единственным шансом восстановить дисциплину в армии. Но 9 сентября, как гром среди ясного неба, пришла телеграмма с требованием о его отставке, и генерал посчитал, что в интересах страны и армии у него нет другого выхода, кроме как не повиноваться этому требованию.
В офицерском окружении Корнилова, где, естественно, ненавидели Керенского, не могли понять, что сотрудничество с премьер-министром было насущной необходимостью. Они преступно переоценили находившиеся в их распоряжении силы.
И все же худшую роль во всем этом сыграл Керенский, который, независимо от того, подталкивал ли он Корнилова к мятежу, несмотря на все просьбы Савинкова, Алексеева и Милюкова, отказался спокойно и мирно уладить инцидент. Сам Керенский пишет, что авантюра Корнилова стала фатальной для России, «так как она глубоко и болезненно потрясла сознание масс». И снова: «Только благодаря 9 сентября стал возможным день 7 ноября».
Как раз наоборот, авантюра Корнилова могла бы стать спасением для России, если бы Керенский открыто выступил на стороне генерала-патриота. Но, наверное, этого было бы слишком много для человека с биографией Керенского. Однако простое чувство патриотизма предполагало в данном случае спокойный компромисс. И все же премьер-министр испугался любых переговоров, так как принятие этого курса дало бы в руки экстремистов в Совете оружие, с которым они могли бы выступить против его положения как политика.
К сожалению, Керенский был далек от того типа великой личности, которого требовали те времена.
Понедельник, 29 октября 1917 г.
Я ужинал с госпожой Р. и за ужином встречался с князем Чавчавадзе, который командовал одной из бригад кавказской Дикой дивизии и поведал мне удивительную историю о марше на Петроград.
Дивизия, которая шла впереди сил Корнилова, оказалась изолированной: по приказу Совета вся связь со Ставкой была нарушена.
Авангард горцев выгрузился в районе Павловска, в 17 милях к югу от Петрограда. Команду из 40 человек отправили в поселок, чтобы выбрать для солдат места для постоя. Эти 40 человек вышли на батальон Павловского полка с пулеметами, направленными «на защиту революции», и батальон бежал.