Савинков, который бежал из Петрограда 9-го, а 10-го присоединился к войскам, сохранившим верность прежнему правительству в Гатчине, узнал, что их командир генерал Краснов не имел кавалерийского корпуса, как об этом говорили в столице. У него было всего несколько эскадронов 9-го и 10-го донских казачьих кавалерийских полков, три эскадрона уссурийских казаков и сводный гвардейский казачий эскадрон, – всего около 600 сабель при 12 орудиях. 15-й казачий полк отказался от участия в походе.
9 ноября Краснов взял Гатчину, а 10-го числа подошел к Царскому Селу, гарнизон которого насчитывал 20 тыс. человек. Гарнизон выслал парламентеров, чтобы узнать об условиях, которые выдвигал генерал, и Краснов потребовал, чтобы солдаты сложили оружие. Но к сожалению, тут появился Керенский на своем автомобиле и разразился своей обычной речью о спасении революции и т. д. В результате все, как всегда, вылилось в митинг. Некоторые из большевиков сложили оружие, другие нет. Краснов приказал дать четыре выстрела шрапнелью, и все сопротивляющиеся сразу испарились. Царское Село было занято к полуночи.
20 тыс. большевиков не безуспешно стали уговаривать 600 казаков, что тем на самом деле не за что воевать. Обе партии были едины в своей неприязни и недоверии к Керенскому.
Прибытие в Петроград лояльных прежнему правительству войск ожидалось в воскресенье 11 ноября, и для того, чтобы помочь им войти в город, Комитет общественного спасения организовал так называемое восстание юнкеров. Вечером в субботу эти юноши захватили гараж, а рано утром в воскресенье, практически не встретив сопротивления, заняли Центральную телефонную станцию и Инженерный замок. Примерно к восьми утра юнкера Владимирского военного училища сумели опрокинуть караул, который поставили возле него большевики. Училище снова отвоевали в три часа дня после артиллерийского обстрела, многих юнкеров убили. Восстание было плохо подготовлено, и в нем принимала участие лишь горстка из тысяч находившихся в городе офицеров. Лишь немногие из них присоединились к оборонявшим телефонную станцию, но этого было недостаточно. В то время как шли бои, я встретил на соседней улице знакомого офицера, прогуливавшегося под ручку со своей дамой. Я выразил удивление, что его совсем не интересует то, что рядом идут бои, а он ответил мне, что ему нет до этого дела! К ночи воскресенья город снова был полностью под контролем большевиков.
Тот день войска Краснова отдыхали. Савинков встречался с Керенским и убедил его впредь отказаться от речей.
Утром 12-го числа Краснов снова двинул свои войска на Пулковские высоты, но его горстки людей, несмотря на то что они в тот день сражались самоотверженно, было недостаточно для того, чтобы отбросить большевиков, которые численно превосходили их в десять раз и находились в окопах. Солдаты петроградского гарнизона воевали неохотно, но рабочими и матросами явно командовали люди, хорошо знающие свое дело. Захваченные в плен матросы рассказали, что в штабе восставших находились семь немецких офицеров, а из другого источника мы узнали, что во время тех боев все переговоры по телефону большевики вели на немецком языке.