Когда Аниль добралась до навеса, Бартерлек как раз собирался срезать перчатку с руки девушки. Предположение Сантины о том, что она потеряла сознание, оказалось неверным. Тания сидела на верхнем ряду и здоровой рукой чесала себе шею. Оборотни — девушки и юноши, по одному подходили и принюхивались, каждый говорил одно единственное слово: «Рашьян», и в ужасе смотрел на собратьев.
— Не смей! — рявкнул Тенонель, наконец протолкавшись сквозь строй любопытствующих и в последний момент останавливая руку орка. Бартерлек расправился со шнуровкой и собирался срезать перчатку. — Нельзя снимать сейчас! — Осуждающе посмотрел на Таню и строгим голосом обратился к ней: — И как долго ты это терпишь?
— Недолго, — не задумываясь, соврала Таня, невинно хлопая ресницами и почёсывая шею. — Вот, буквально на последней части задания начала чесаться, а руку до крови повредила, когда перелазила через высокое препятствие.
— Расступитесь! — раздался приказ. Ротасий выглядел взбешенным. Он остановился рядом с Танией, его ноздри трепетали. Гневно зарычал: — Кто-о-о?
Рёв дракона не оставил ни одного оборотня равнодушным, каждый непроизвольно втянул голову в плечи и в страхе отступил назад. Катьяры пошли по кругу и не смущаясь обнюхивали каждого участника.
Рандира заметила Аниль и двинулась в её сторону, ища глазами Сантину, но её нигде не было видно. Облегчённо вздохнула. Один из катьяров остановился рядом с ними и долгое время пристально разглядывал, потом хищно улыбнулся.
— Всё чисто, — сообщил юноша, подходя к Ротасию. — Здесь его нет. — И прямым ходом направился к Тании. — Неприятности просто идут за тобой по пятам, дорогая. — Тенонель, всё это время стоявший рядом с девушкой, одарил его недоумевающим взглядом. А катьяр бесцеремонно отодвинул преподавателя в сторону и перехватил руку девушки, чтобы она снова не почесалась. — Прекрати!
Второй катьяр остановился с другой стороны, встретился взглядом с напарником, выхватил клинок, срезал щиток с девушки и надрезал ткань на рубашке, оголяя покрасневшее плечо. Подхватил на руки и понёс в лекарскую. Таня тихо вскрикнула, но всё же обвила руками шею юноши, пряча лицо на его плече. Потом всё же украдкой посмотрела на эльфа, идущего следом… и зажмурилась.
Таню напоили горьким травяным отваром, от которого сразу потянуло в сон, и пока ей аккуратно срезали перчатку и обрабатывали в специальных растворах раны на руке и шее, она беззастенчиво зевала. На воспалённую кожу нанесли целебную мазь и наложили повязку из полос ткани, пропитанных тем же отваром. Кожа успокоилась, напряжение спало. Прекрасные создания затянули свои песни, а Таня чуть не свалилась со стула, заснув сидя.