Совещание затянулось. Пока полковник Воронин выслушал доклады о результатах слежки за Станиславом Шиловым, настенные часы пробили десять. За окном сделалось совсем темно. Пришлось зашторить шторы и включить свет. Сразу стало веселей. Хотя усталость давала о себе знать, все приободрились. Глаза, непроизвольно слипались, мысли были не такими четкими и ясными, как пару часов назад.
Принесли кофе и булочки. Обжигающе горячий напиток приятно взбодрил, а булочки несколько утолили голод. Разговор оживился, послышались шутки и смех. Для полковника же, наоборот, чашка кофе оказалась роковой. Ощутив тепло в желудке, он расслабился. Сопротивляться было бесполезно. Слишком много бессонных ночей проведено, и слишком мало минут отдыха использовано по назначению. Вот это и давало о себе знать.
Подавив зевок, Воронин незаметно потянулся, расправил затекшие ноги. Хрустнул костяшками пальцев.
— На сегодня хватит, — объявил он. — Пора по домам.
Четверо офицеров, возглавлявших наблюдение за Шиловым, зашуршали бумагами, начали собираться. Дома их ждали жены и дети, ждал ужин и отдых у телевизора, ждала согретая постель и долгожданный покой.
Наблюдение за квартирой Шилова продолжать? — вставая, уточнил майор Григорович. Воронин устало кивнул:
— Да. Пока нам ничего другого не остается. С самого начала нашего наблюдения он ведет себя как святой. Даже окурок на тротуар не бросит. Так что будем ждать.
Когда все разошлись, полковник не торопясь прибрал на своем столе, разложив папки по ящикам, разорвал черновики и выбросил их в мусорную корзину. Критическим взглядом окинув рабочее место, он остался доволен. От одинокой холостяцкой жизни, когда сам готовишь, стираешь и гладишь, поневоле становишься педантом. Начинаешь придавать большое значение порядку, зачастую возводя его в культ. До этой стадии он еще не дошел — пока, но беспорядок не переносил.
Запрев на ключ дверцу сейфа, полковник собирался уже выключить свет, как зазвонил телефон.
С грустью вздохнув, он вернулся к столу и снял трубку:
— Воронин слушает.
— Господин полковник, докладывает дежурный Симащенко. Только что вам был звонок, — сообщил сержант Симащенко. — Звонивший назвался капитаном Гобято из Кузнецка. Он просил передать, что приезжает завтра утром в восемь.
— Почему не соединили? — строго спросил Воронин.
— Я собирался, но капитан сильно спешил. Просил только передать, что это очень важно. Подробности сообщит по прибытии.
«Что-то стряслось, — задумался Воронин. — И похоже, серьезное. Иначе Гобято не стал бы звонить. Что же могло произойти?»