Каким образом они перемахнули через двухметровую ограду, никто не помнил. Инга задумалась над этим лишь потом, когда они оказались на безопасном расстоянии, в глубине парка, и остановились, чтобы перевести дух.
— Ушли? — спросила она.
— Не знаю, мне показалось, он нас заметил. Проклятая банка!
— Извини.
— Ты тут ни при чем. Просто не повезло.
— Что дальше?
— Дальше? — Егор обнял девушку за плечи, привлек к себе и поцеловал в губы. — А дальше, лейтенант Азалонис, мы выберемся из парка, отыщем где-нибудь тихое укромное местечко и дождемся утра. А утром будет видно, что делать дальше.
Обняв друг друга, они зашагали тропинкой, спускавшейся между лип и акаций к реке. Фонари горели только на главных аллеях, все остальное пространство было окутано тьмой.
Вспомнив расположение парка, Егор пришел к выводу, что центральный вход должен находиться на севере, то есть им нужно было свернуть налево. Он сообщил об этом Инге, на что та ответила:
— Поступай как знаешь. Я, если честно, заблудилась, и сама отсюда в жизни не выберусь.
Пройдя несколько сот метров, Егор неожиданно спросил:
— У тебя есть парень? Только честно.
— Я разведена.
— Да?
— Удивлен?
— По правде сказать, да. Такая девушка, как ты: молодая, красивая, умная, — предел мечтаний любого мужика.
Похоже, так считают не все, — Инга кисло усмехнулась. — «Что толку в красоте, коль пусто в кошельке», — поется в песне. И это правда. Он предпочел сытую и беззаботную жизнь со сморщенной, как осеннее яблоко, банкиршей, пляжи на Багамах, лимузин и счет в банке. И я его не виню. Бог ему судья.
— А я ему даже благодарен.
— Ты? Почему? — удивилась девушка.
— Не окажись он такой свиньей, не было бы ни поцелуев в темном парке, ни той ночи в придорожном отеле, ни счастья.
— Ты разве счастлив?
— Представь себе, да. Сейчас мне кажется, что больше ничего в жизни мне и не нужно.
— Это от избытка впечатлений. Пройдет время, и ты начнешь думать иначе, — в голосе девушки послышалось сомнение и печаль.
«Нет, это не так, — мысленно возразил Егор. — Совсем не так. Я далеко не мальчик и, прожив три десятка лет, могу разобраться в своих чувствах. Мне кажется, я влюблен в тебя, Инга. Но в этом я тебе не признаюсь. Не место сейчас и не время. Да и не поверишь ты мне.»
Полчаса они шагали по тропинкам, обходили аттракционы и пруды, пока наконец не вышли к небольшой площади, ярко освещенной фонарями. На противоположной стороне ее высилась арка ворот. Они были распахнуты.
— Вот мы и выбрались, — облегченно выдохнул Егор.
Торопливой походкой они двинулись к воротам, стремясь как можно скорее преодолеть открытое пространство. Но почему-то залитая светом площадь не внушала Егору доверия. В нем стало нарастать беспокойство. Несколько раз он посмотрел по сторонам, но так ничего подозрительного и не заметил.