— Я? — удивился тот. — С чего вы взяли?
— Попросту предположил. Ведь зачем-то вы сюда приехали? И уж конечно не для того, чтобы поболтать с провинциальным капитаном. Теперь ваша очередь рассказывать. Мне не терпится услышать, как связано это дело с вашим появлением. Ведь это из-за него вы здесь? Правда? Расскажите, а там мы вместе подумаем, — добродушно предложил Гобято. — Одна голова — хорошо, а две — лучше.
Воронин задумался. Простота и непосредственность капитана подкупали. Он внушал доверие. «А чем я, собственно, рискую? — решил полковник. — Умный совет никогда не помешает.»
— У меня со вчерашнего вечера не было и крошки во рту. Может, сходим перекусим? Заодно и поговорим, — предложил он.
Гобято согласился.
— У нас тут за углом неплохое кафе. Можно зайти туда, если вы не против.
— Вам виднее.
При мысли о чашке горячего кофе и порции чего-нибудь мясного аппетит разыгрался с невообразимой силой.
«Если это убийство, — размышлял Воронин по дороге, — значит, за ограблением кто-то стоит. Но кто? Кому понадобилось забираться в дачу старого генерала? А главное, с какой целью? Что интересовало грабителей?» Полковник понял, что вот-вот найдет ответ. Но мысли о завтраке мешали думать о деле.
Докурив пятнадцатую за утро сигарету, Егор выкинул окурок в открытую форточку. Настроение было дрянное. Тягостное ожидание решения своей дальнейшей участи держало его в постоянном напряжении, не давая расслабиться. По мере приближения к загородной даче Лысого, где была назначена встреча, становилось все тревожнее. Чувство обреченности и безысходности усиливало ощущение злого рока, преследовавшего его в последнее время. Да и как не поверить в рок, если всего за несколько дней свалилось столько несчастий: болезнь брата, предательство любимой девушки и, наконец, угроза полного разорения! Все, что было нажито кропотливым трудом, все, к чему стремился и о чем мечтал, рушилось на глазах. Создавалось впечатление, что падаешь в бездонную пропасть, в темную бездну, из которой уже не выбраться.
Что ждет его в будущем? Этот вопрос набатом гудел в голове. Но может быть, еще не все потеряно. В глубине души он все-таки надеялся, что с Лысым удастся договориться. Доводы, которые он собирался привести, представлялись вполне убедительными и достойными внимания. В конце концов, почему бы и нет?! То, что местный преступный авторитет по прозвищу Лысый невообразимо жаден до денег, знали все. Именно из-за своей жадности он так подло с ними обошелся, нарушив договор. И именно это качество хотел теперь использовать в своих интересах Егор. «Лысый стремится извлечь максимум выгоды из этого дела, — рассуждал он. — Раз он так хочет и помешать ему у нас нет никакой возможности, пусть он ее получит. Но только не в виде гаража и грузовика, а в качестве процентов. Тридцать процентов сверх требуемой суммы должны удовлетворить его жадность.»