Взяв следующую фотографию, протянутую Гобято, Воронин принялся ее изучать.
— Что касается смертей, то обставлены они как самоубийства, — продолжал капитан. — Причины мы не знаем. Предположительно Овчинникова покончила собой в состоянии аффекта, обнаружив труп парня. Орудие самоубийства — короткий обоюдоострый нож из высокопрочной легированной стали. Ручная работа. Оружие она раздобыла в квартире Коробкова.
— Откуда такая уверенность?
— Кожаные ножны были обнаружены в шкафу. На них найдены отпечатки ее пальцев. Тут придраться не к чему. Она, в принципе, могла это сделать. Но у меня возникает вопрос: почему находящаяся на грани нервного срыва девушка лезет в шкаф за этим редким ножом, а не бросается на кухню и не хватает первый подвернувшийся под руку кухонный нож?
— Действительно странно. — вынужден был согласиться Воронин. Он взял в руки целлофановый пакет с оружием.
— Но, с другой стороны, если убийца хотел разыграть самоубийство, то почему сам не воспользовался кухонным ножом?
— Может, он запаниковал, когда позвонила Овчинникова, — предположил капитан.
— Нет, он слишком хитер и опытен, чтобы пугаться таких пустяков. Тут что-то другое. Возможно, он хочет нас сбить со следа.
— А может, и то и другое?
Полковник извлек из пакета нож. Рифленая рукоять удобно легла в ладонь. Оружие обладало прекрасным балансом — его можно было метать. Лезвие отточено как бритвенное.
— Отличное оружие, — восхищенно похвалил Воронин.
— Кустарная работа. Сделано, вероятно, на заказ и уж конечно в единственном экземпляре. Чувствуется рука мастера.
— Мастера. — задумчиво повторил полковник.
Ему в голову пришла мысль: нужно поднять архивы ФСБ, подключить специалистов, провести более скрупулезное изучение ножа. Если его сделал мастер, спецы должны определить его почерк, стиль, должны что-нибудь да найти.
— Нож я заберу с собой, — заявил он.
— Это улика, — с сомнением покачал головой Гобято.
— Я все улажу. К тому же я его верну.
— Тогда я не против.
После короткой паузы капитан продолжил:
— Что касается смерти Бориса Коробкова, то тут и вовсе гордиев узел. Умер он от попадания воды в легочные пути, но до этого отравился снотворным. Спрашивается: зачем топиться, когда и так отравился? Непонятно.
— Да уж.
— Я вижу одно разумное объяснение.
— Какое?
— Самоубийства подстроены. Но помните: это лишь предположение. Для утверждения пока мало фактов.
— Тогда каковы мотивы убийства?
— А вот этого я как раз и не знаю.
— Может, есть версии?
— Не любитель я гадать на кофейной гуще, — капитан проницательно посмотрел на Воронина. — Может быть, вы подскажете мотив?