Я: А какие слова ты хочешь сказать своей дочери?
Настя (с волнением): У каждого человека своя и только своя жизнь! Я дала тебе жизнь, но жить ты ее будешь сама, так, как считаешь нужным. И ты ничего мне не должна за то, что я дала тебе жизнь, это был мой выбор. Вырастешь — тоже можешь дать жизнь своим детям. Я поддержу тебя, пока ты будешь во мне нуждаться, а потом мы будем самостоятельные люди, каждый будет жить так, как хочет. Я люблю тебя!
Я: Побудь в роли своей будущей дочери и послушай эти слова.
Настя в роли своей будущей дочери слушает слова, которые произносит ее дублерша. Ничего не отвечая, она в порыве благодарности обнимает дублершу, играющую Настю.
Я: Что с тобой?
Настя: Да, это правильные слова!
Я: Давай проверим. Я предлагаю тебе еще раз из своей роли послушать слова мамы про то, что она не хочет забирать обратно свою жизнь у дочери.
Настя остается на площадке один на один с мамой, и участница группы, играющая роль мамы, по моей просьбе повторяет слова, усилив их содержание: «Если ты будешь жить своей жизнью, я умру!»
Настя (спокойным и твердым голосом): Мне очень жаль, мама, но это твоя жизнь, я не буду проживать ее вместо тебя. Я уважаю твою судьбу, какая бы она ни была.
Комментарий к сессии «Обмен жизнями»
Сразу должна сказать, что это не единственная Настина сессия на тему эмансипации от мамы, это долгий процесс, и ей предстоит прорабатывать эту тему не один раз. Манипуляция смертью — это очень серьезная манипуляция, и даже если мы осознаем, что это психологическая игра с целью настоять на своем во что бы то ни стало, страх все же присутствует и отравляет радость существования. На самом деле, в этой манипуляции есть подлинность: мама действительно «умрет», если вдруг сценарий, действовавший из поколения в поколение, изменится.
Умирание, как мы помним, есть не что иное, как признак инициации. И у мамы есть один из двух путей. Первый — стагнироваться и оставаться как можно дольше в той фазе жизни, которая давно уже изжила себя, то есть не жить полнокровной жизнью своего возраста, а «покоиться», что равнозначно личностной смерти. Второй путь — «умереть» в старом качестве — материнском — и родиться для чего-то нового, что предстоит найти и прожить. В обоих случаях смерть неминуема, и дочь своей пассивностью только усугубляет этот процесс. В норме повзрослевшие дети, эмансипируясь от родителей, становятся невольными катализаторами для развития последних.
Сейчас Настя беременна, она все еще живет в одной квартире с мамой, но переговоры о размене квартиры закончились маминым согласием. Мама продолжает болеть, и это еще не конец истории…