.
Поэтому при отборе сказок для меня самым важным было то, чтобы по структуре авторские сказки не отличались от подлинных народных сказок, легших в основу авторских.
Второй критерий: сказка должна быть волшебной
Дать определение волшебной сказки не так просто. Согласно пониманию в аналитической психологии К. Юнга, «волшебные сказки ― истории, представляющие коллективное бессознательное, известные с доисторических времен, изображающие „неученое“, дописьменное поведение и мудрость человеческого рода. В волшебных сказках обнаруживаются сходные мотивы, прослеживаемые в самых различных эпохах в самых разных частях света. Наряду с религиозными идеями (догмами) и мифами сказки поставляют нам символы, с помощью которых бессознательные содержания можно ввести в сознание, истолковать и объединить в некое целое. К. Юнг в своих исследованиях выявил, что подобные типичные формы поведения и сами мотивы появляются в сновидениях, видениях и иллюзорных системах как здоровых людей, так и душевнобольных вне зависимости от той или иной культурной традиции»[66]. Это определение характеризует волшебную сказку со стороны содержания, присущего, кроме сказки, и сновидениям, и видениям людей вне зависимости от пространства и времени, в котором они живут.
Со стороны ее формы волшебную сказку охарактеризовал В. Я. Пропп. Он так же, как и К. Юнг, отмечает универсальность сказки, «ее, так сказать, повсюдность», которая «столь же поразительна, сколь ее бессмертие»: «Все виды литературы когда-нибудь отмирают… Сейчас для чтения Эсхила, Софокла, Еврипида, Аристофана требуется некоторая подготовка. То же можно сказать о литературе любой эпохи. Кто сейчас может читать Данте? Только образованные люди. Между тем сказку понимают решительно все. Она беспрепятственно переходит все языковые границы, от одного народа к другому, и сохраняется в живом виде тысячелетиями… Это происходит потому, что сказка содержит какие-то вечные, неувядаемые ценности»[67]. Напомню, что под ценностями В. Я. Пропп подразумевал то, что в сказке отражается обряд инициации, свойственный родовому строю. Герой сказки, подобно неофиту при посвящении, оказывался перед вратами смерти и проходил через смертельное испытание, преобразившись. Далее следовала его свадьба и воцарение.
Как уже говорилось, В. Я. Пропп разложил сказки на составляющие, назвав их функциями, и выяснил, что все сказки имеют идентичную структуру. Однако подобную структуру имеют не все сказки, а только волшебные, и для него именно последовательность функций, или структура сказки, служит их отличительным признаком при сравнении с другими жанровыми формами. Определение волшебной сказки, таким образом, ученый дает через ее форму: «Волшебная сказка есть рассказ, построенный на правильном чередовании приведенных функций в различных видах, при отсутствии некоторых из них для каждого рассказа и при повторении других»