Вроде бы, отобрать сказки для анализа женской инициации очень легко. Когда я обнаружила сходство сессий клиенток с сюжетами сказок, я навскидку назвала сразу не меньше десятка. Гораздо сложнее было потом эти интуитивно найденные сказки обобщить на уровне закономерностей. Они должны были соответствовать следующим требованиям: быть фольклорными (а не авторскими), волшебными (а не бытовыми), женскими (а не мужскими), взрослыми (а не детскими). Ниже я попытаюсь объяснить, почему это так важно.
Первый критерий: сказка должна быть фольклорной
Почему сказка должна быть народной? Дело в том, что закономерности, о которых идет речь (наличие инициатического кода), касаются только фольклора, искусственно созданные сказки им не подчинены. Поэтому важно, чтобы сказка сохранила как можно чище свою первозданную структуру. Я отобрала фольклорные русские волшебные сказки, несколько авторских и литературно обработанных русских и зарубежных и несколько фольклорных волшебных сказок разных народов, а именно: «Амур и Психея», Апулея; сказки французского собирателя Шарля Перро; сказки, из собрания братьев Гримм и из сборника А. Н. Афанасьева; «Сказку о мертвой царевне и семи богатырях» А. С. Пушкина; сказку «Аленький цветочек», записанную С. Т. Аксаковым, и еще несколько менее известных сказок.
Этот материал далеко не однороден. Cо стороны содержания — да, все они являются волшебными и героиней их является девушка, которая проходит одну или две инициации. Однако со стороны формы не все они являются фольклорными, а следовательно, не все содержат чистую структуру. Однако строго соблюсти это условие практически невозможно, потому что сказки стали записывать только в XVII веке, а с научной целью — еще позже.
Однако, если посмотреть иначе, «чисто народных» сказок не бывает. В этом вопросе я разделяю точку зрения Л. С. Выготского, который считает, что «совершенно ложно то представление, будто народная поэзия возникает безыскусственно и создается всем народом, а не профессионалами — сказителями, петарями, бахарями и другими профессионалами художественного творчества, имеющими традиционную и богатую глубоко специализированную технику своего ремесла и пользующимися ею совершенно так же, как писатели позднейшей эпохи. С другой стороны, и писатель, закрепляющий письменный продукт своего творчества, отнюдь не является индивидуальным творцом своего произведения. Пушкин отнюдь не единоличный автор своей поэмы. Он, как и… сказитель былины, оказался только распорядителем огромного наследства литературной традиции, в громадной степени зависимым от… традиционных сюжетов, тем, образов, приемов, композиции»