— Меня выдала чертова булавка, да? Туземцы не обращали на нее внимания, но ты другое дело, сразу раскусил. Надо было закалывать платок сзади, а не спереди. Про платок ты ведь тоже догадался? Сама хороша — растерялась и проиграла пленку полностью. С дикарями хватало одного «Фи-фай-фо-фам». Но слишком уж ты похож на англичанина, вот я и не сдержалась.
— Не любишь англичан?
— Терпеть не могу!
Личико девочки было незаурядным: ярко-голубые глаза, веснушки, аккуратный рот. Рыжевато-золотистые волосы спускались до плеч. Типичная ирландка. Выцветшее белое платье истрепалось от многочисленных стирок, кроссовки знавали лучшие времена. Тянула она лет на двенадцать.
— Ты англичанин? — нахмурилась она.
— Отчасти. Мой прадед родом из Англии.
— Так я и думала!
— Это голос твоего отца на пленке?
Девочка кивнула.
— Мы специально расставили по долине динамики, привезли куклу и генератор иллюзорного поля, чтобы замаскировать корабль под замок. Отец опасался, как бы нас не захватили в плен и не порубили на кусочки, поэтому заранее решил запугать бимба до смерти. Может, он и злоупотреблял выпивкой, но в смекалке ему точно не откажешь. Кстати, англичан он на дух не выносил, — выпалила «ирландка».
И это после стольких лет. Вествуд тяжело вздохнул.
— Как тебя зовут?
— Кэтлин.
— А меня Гарри. Там, на вершине, могила твоего отца?
Кэтлин на мгновение отвернулась.
— Да. Это я… сама похоронила его.
В проекторной стояли два прикрученных к полу кресла. Гарри сбросил рюкзак, снял винтовку и плюхнулся на мягкое сиденье. Помедлив, девочка села напротив.
— Мы понимали, что рано или поздно беовульф нагрянет сюда, но надеялись смыться к тому моменту. И смылись бы, не сломайся конвертер. Отец долго бился, но так и не смог его починить, а без конвертера кораблю не выйти в инфрапространство, даже пытаться не стоит, иначе наше путешествие затянется на сотни тысяч лет. В общем, мы застряли, но торчать здесь вечно не собирались. План был пробраться через долину бимба в космопорт и взять билеты до Земли. Но когда… когда мы поднялись на гору, отец начал задыхаться. Решили передохнуть. Отец привалился к дереву и… и вроде заснул, а потом я увидела его открытые глаза, и на ощупь он стал холодный как лед. Я похоронила его там. Наверху лучше, чем внизу. Теперь каждый день поднимаюсь туда, сажусь у могилы и слушаю ветер, смотрю, как он клонит траву.
— Отец мучался сердцем?
— Не то слово.
— Тогда какого лешего он взвалил на себя столько золота?
Лицо девочки приняло самое невинное выражение.
— Золото? Какое золото?
— То самое, которое вы добыли. Ведь добыли же? Скорее всего наверху, у скал, где долина сужается.